Успокойся, де Клер. То, что сделано, уже не поправишь.
Реймонд растерянно заморгал, как будто увидел ее впервые, и ссутулился. У него вырвался глубокий вздох, унесший с собой остатки гнева. Он посмотрел на руку, все еще лежавшую у него на груди, и почувствовал, как исходящее из нее тепло помогает избавиться от терзавших душу демонов. Поразительно! Реймонд поднял глаза и увидел, что Фиона улыбается. От восторга ему стало трудно дышать.
Я давно обещал отвезти Коннала к тебе, невольно признался он, накрывая ее руку ладонью.
Ах вот в чем дело! А когда ты этого не сделал, оказалось, что ты ему наврал.
Я бы выполнил свое обещание, только позже, оправдывался де Клер.
Когда? Чародейка наклонила голову, всматриваясь в его лицо. Когда ты поверил бы в то, что я та, кем являюсь на самом деле?
Ее рука выскользнула из-под его ладони, и вместе с ней ушло ощущение тепла и покоя. Реймонду стало так тошно, что он едва не схватил руку Фионы, чтобы она снова прижалась к его груди, а потом словом, воображение опять сыграло с ним опасную шутку.
Так когда бы ты позволил нам свидеться? В день казни, когда меня будут четвертовать? Или ты предпочтешь меня сжечь?
Я не стану делать ничего подобного!
Чародейка посмотрела на него с надменным недоверием.
Ну, теперь я могу говорить? воскликнул Коннал. Оба повернулись к мальчику, и Фиона, укоризненно покачав головой, все же улыбнулась и распахнула объятия:
Иди сюда, негодник!
Коннал доверчиво кинулся к ней, и Фиона так зажмурилась от счастья, что у Реймонда стало тесно в груди. Чародейка баюкала мальчика, словно мать, и гладила его по голове. Эта беззаветная любовь не могла оставить де Клера равнодушным и даже немного удивила: кто бы мог подумать, что эта ехидная особа способна на такую привязанность? Наконец парочка разомкнула объятия. Фиона шепнула что-то Конналу напоследок, так что он покраснел и смутился, а чародейка глянула через плечо на Реймонда и обнаружила, что за ними следят.
В ее светлых глазах промелькнули досада и недоверие, как будто она ожидала, что Реймонд станет издеваться над ее привязанностью к Конналу. Да и сам мальчик почувствовал себя крайне неловко. Реймонд стоял неподвижно, переводя взгляд с одного на другого. Наконец Коннал не выдержал и шагнул вперед, как будто надеялся защитить Фиону от незаслуженных нападок.
Лорд Антрим, я вовсе не собирался устраивать побег. Я вывел лошадей на разминку. Они слишком застоялись, и я не старался их особенно сдерживать. Вот почему этот жеребец отбился от остальных.
Реймонд стоически молчал, и Коннал закончил свою историю:
Очевидно, я зазевался и спохватился слишком поздно. Мы уже были на краю обрыва.
Вы оба едва не свернули шею.
Знаю. Но конь оказался умнее, честно признался Коннал. Он остановился, а я перелетел через голову.
Ты чудом остался жив.
Да, милорд. Коннал коротко поклонился и гордо поднял голову. Я готов принять от вас любое наказание.
Фиона не спускала с мальчика взгляда, полного удивления и гордости. На ее глазах Коннал превращался в мужчину.
Я еще подумаю об этом.
Ты тоже кое в чем виноват! заявила чародейка де Клеру.
Надеюсь, ты просветишь меня насчет степени моей вины? холодно процедил Реймонд.
Ты обещал ему встречу со мной, но из-за своей личной ненависти не сдержал обещание!
Это не так. Он испытывал к Фионе что угодно, только не ненависть!
Но тогда в чем же причина?
Я не обязан отчитываться перед тобой, ведьма!
Фиона скрестила руки на груди и отвернулась, постукивая башмачком по камню.
Конналу достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что происходит.
На вашем месте я бы не стал ее злить, милорд, заметил он, осторожно отходя в сторону.
С какой стати? Что она может сделать? Де Клер смерил чародейку презрительным взглядом. Превратит меня в птицу? Или в дерево?
Лучше всего в безмозглый булыжник, ответила Фиона. Это больше всего тебе подходит.
Реймонд постарался изобразить надменную улыбку, но она почему-то получилась кривая.
Только теперь Коннал обратил внимание на то, какими взглядами обменивается эта пара взрослых. Он моментально уловил сходство с тем, как смотрят друг на друга его родители, когда ссорятся. Однако Реймонд разгневался не на шутку, и хотя его негодование вызвала не сама Фиона, а присущий ей дар, следовало вмешаться, пока не поздно. Коннал считал своей обязанностью защищать Фиону от кого бы то ни было пусть даже от самого лорда Антрима, поскольку они были родственниками.
Мальчик демонстративно принялся ощупывать ссадину на лбу, и Фиона не выдержала и кинулась осматривать рану.
Боевой шрам! ехидно пробормотала она. Дай-ка я помогу тебе навести прежнюю красоту!
Значит, я стану еще красивее! довольно улыбнулся Коннал.
Чародейка прищелкнула языком и пообещала:
Вот увидишь, скоро все женщины будут лезть из кожи вон, чтобы обратить на себя твое внимание!
И она за руку повела его к тому месту, где оставила сумку. Усадила мальчишку на землю и дала напиться, пока искала нужные вещи. Промывая его ссадину
влажной тряпкой, она действовала с такой любовью и осторожностью, что Реймонду стало завидно. Он подошел поближе, и Фиона не оборачиваясь предложила ему воды.