Глава 2
Добрый вечер, ВикторияСергеевна! Надеюсь, я никого не разбудил? Подумал, если вы отправили сообщение минуту назад, то вряд ли успели бы уснуть.
Почему она тогда, в офисе его фирмы, не заметила, что у Роберта Андреевича такой бархатный голос? Он показался ей лишь холодным и высокомерным. Сейчас Вика даже глаза прикрыла, слушая его.
Здравствуйте, Роберт Андреевич! Всё хорошо, вы никого не побеспокоили.
Виктория Сергеевна, примите, пожалуйста, извинения за моё не слишком красивое, невежливое поведение по отношению к вам. Я хотел извиниться ещё вчера, но вы были слишком заняты.
Сейчас Виктории казалось, что голос его звучит обвиняюще. Да уж. Без сомнений, у Роберта Андреевича далеко не простой характер, но почему-то Виктории это нравилось, придавало Аникееву ещё больше очарования в её глазах.
Что вы, Роберт Андреевич! Я была совсем не занята, более того, не могла быть занята в той ситуации, и никогда не буду.
Что ж, это отличная новость, Виктория Сергеевна! Значит, мы сможем встретиться с вами в неформальной обстановке и обсудить предстоящее интервью?
Да, безусловно, Роберт Андреевич! Но только, если можно, через три дня. Меня не будет в Москве, мы с сестрой уедем по делам в Питер. И спасибо вам за то, что не отказываете в возможности взять у вас интервью.
Что ж, три дня срок не критичный. Я очень рад, что мы с вами поговорили и всё выяснили. Пожалуйста, как только вернётесь, дайте мне знать, хорошо?
Хорошо, Роберт Андреевич!
Они вели эту вежливую, почти светскую беседу, создавая словесные хороводы, соблюдая правила этикета, но оба знали, о чём только что поговорили в реальности.
Если перевести диалог Вики и Роберта Андреевича на разговорный язык их душ, то беседа была бы такой:
Как я счастлив, что ты превозмогла комплексы и гордость, и написала мне!
И я счастлива слышать твой голос.
Пожалуйста, прости меня, дурака, но я жутко приревновал тебя к тому типу с букетиком! Я понимаю, что в данной ситуации моя ревность неуместна, но факт остаётся фактом. Как и то, что я думаю только о тебе с тех пор, как мы столкнулись в коридоре офиса. Не знаешь, почему так бывает?
Увы, не знаю, хотя мучаюсь тем же вопросом. А по поводу ревности не переживай. Если честно, мне даже немного приятна твоя ревность, хоть и ревновал ты совершенно зря.
Значит, ты не сердишься на меня?
Совсем не сержусь. А за что?
Неважно, если не сердишься. Значит, душа твоя чиста, хотя я и так это знал. То есть, мы встретимся?
Да, как только я вернусь. Мне необходимо уехать по делам на несколько дней.
Ты дашь мне знать, как только вернёшься?
Договорились. Обязательно.
Хорошо, просто великолепно! Буду очень скучать и ждать твоего звонка.
Однако реальным чувствам, которые неожиданно зародились в сердцах Вики и Роберта, всё же удалось, хоть и ненадолго, выбраться наружу. Виктория уже готовилась нажать отбой, когда Роберт Андреевич тихо, но очень эмоционально произнес:
Спасибо тебе за то, что сделала этот шаг. Поверь, ты не пожалеешь о своём решении!
Он тут же отключился, а Виктория удивлённо смотрела на телефон, понимая: Роберт позволил эмоциям выйти из-под строгого контроля разума, а это значит очень многое.
Ангелина Ивановна была на двадцать лет моложе деда и на семнадцать бабушки. Она до сих пор работала постановщиком танцев в Мариинском театре, которому отдала всю жизнь. Возможно, они и с Ксенией Васильевной смогли найти общий язык по той причине, что были коллегами.
Решено было сначала погулять по городу, и домой к Ангелине Ивановне пришли уже ближе к вечеру. Пообедали в одном из ресторанов, а по пути домой зашли в кондитерскую. Весь вечер пили чай и разговаривали. Точнее, девушки, почти не перебивая и затаив дыхание, слушали Ангелину Ивановну.
Когда мы познакомились с Борисом, ему было пятьдесят восемь лет, а мне тридцать восемь. Мы принимали участие в съёмках большой праздничной телепередачи, и эти съёмки проходили здесь, в Питере. Я тогда уже вышла на пенсию, у балерин профессиональный путь не слишком длинный.
БоряОн был как вспышка, как стихийное бедствие У меня даже мысли не было о том, что он женат, о том, что рожать не буду или не хочу. Тридцать восемь лет, ни мужа, ни детей, одна лишь работа. На свет появился Сева, и Борис сразу признал его. Сева родился с врождённым генетическим заболеванием, передающимся
по женской линии в нашем роду То есть, вам опасаться нечего, Боря тут был не при чём. У Севы заболевание изначально протекало в тяжёлой форме. Врачи прогнозировали два три года жизни, но Сева прожил целых семь лет. И всё это время мне помогали Борис и Ксения. Это удивительно, но даже когда Бориса не стало, мы с Ксенией продолжали дружить. Она всегда помогала мне, а потом перевела на мой счёт значительную сумму. Так она понимала справедливое распределение наследства Бори. Она очень много делала для Севы. Больше, чем его отец.
Потому, когда Ксения обратилась ко мне с просьбой, я не собиралась отказывать. Она оставила у меня два письма, одно из которых я должна была отправить вам почтой в случае её кончины, а второе отдать, когда вы приедете. Ксения предчувствовала скорый конец, но она знала, что вы не откажете в её просьбе, приедете. Мы обговорили даже ту возможность, что меня не станет раньше. На этот случай письма всегда лежали на самом видном месте, а на конвертах был указан адрес. Ожидания Ксении оправдались полностью: вы решили исполнить её последнюю волю. Молодцы, девочки!