Однако через несколько секунд Роберт Андреевич отправил букет в ближайшую урну, скрылся за дверями кроссовера, и автомобиль резко взял с места. Вика так ничего и не успела понять.
«Неверная! Бессовестная!», стучало в голове у Роберта, хотя он сам не мог понять, почему думает о Вике именно этими словами.
Ну и влип же он! Виктория заметила его, и её спутница тоже. А самое главное что это за тип с букетиком? Роберт навёл справки и точно знал, что госпожа Осокина свободна, у неё нет ни мужа, ни бойфренда. Откуда тогда появился добрый молодец с цветами? Ведь он был нацелен явно на Викторию, а не на высокую фигуристую даму. Кажется, у Осокиной есть родная сестра. Судя по всему, это она, хотя девушки настолько непохожи друг на друга, что их в последнюю очередь можно заподозрить в родстве.
Роберта немного успокоил тот факт, что Виктория не хотела принимать цветы от назойливого кавалера, тот их отдал ей едва ли не силой, однако Роберт продолжал переживать из-за глупого недоразумения. Как так? Ноги его не будет больше в ворот этой девицы.
Роберт всегда был очень серьёзным и здравомыслящим человеком, абсолютно не склонным к сантиментам. А тут вдруг слишком расчувствовался, узнав от Вовки, что Виктория перенесла интервью из-за смерти бабушки, стал считать себя последней свиньёй, решил
попросить прощения. И вот чем это закончилось!
А это кто был на «BMW»? c интересом спросила Кира. И почему я уверена, что он приезжал по твою душу, а цветочки положил в урну в сердцах, из-за Виталеньки?
Понятия не имею, кто это был. Мы не знакомы, Вика покачала головой, стараясь не смотреть Кире в глаза.
Ты никогда не умела врать, сестрёнка, не научилась и сейчас! Рассказывай, жду!
Кира долго не оставляла в покое Вику, пытаясь узнать правду, а Вика не сдавалась, потому что ей нечего было рассказывать, и их спор был прерван лишь визитом почтальона: на имя Вики пришло заказное письмо из Санкт-Петербурга.
Конверт был чуть больше стандартного, подписан незнакомой рукой, письмо без обратного адреса. В конверте лежало ещё одно письмо, и тоже в запечатанном конверте, адресованное опять Виктории. Это письмо было тоже в почтовом конверте, и тоже без обратного адреса. Вика открыла конверт и начала читать.
'Здравствуйте, дорогие мои девочки, Вика и Кира! Мои единственные близкие люди.
Теперь, когда не стало моего единственного сына Серёжи, вашего отца, я могу рассказать вам о том, о чём не знает больше никто из родственников.
Вы ведь наверняка в курсе, что ваш дед, Борис, был знаменитым теле- и радиоведущим.
Кроме того, он был очень добродушным, обаятельным и весёлым человеком. Его безумно любили женщины, боготворили его, и он отвечал им взаимностью. Хочу, чтобы вы знали (вашему папе это уже не навредит), что у Бориса, помимо меня, законной жены, были как минимум три постоянные любовницы. И все они родили детей этому Казанове. То есть, ваш папа, Сергей, не был единственным сыном Бориса'.
Викуль, давай не будем читать дальше? Я не хочу, неожиданно жалобно попросила всегда сильная и энергичная Кира, накрыла лист ладонью.
Кира, бабушка хотела, чтобы именно мы с тобой узнали обо всём, это её последняя воля. Давай сделаем это для бабушки.
Ящик Пандоры какой-то, сестрёнка! Боюсь, что когда мы прочитаем это письмо, наша жизнь уже не станет прежней!
Она и так уже не станет прежней, Кира! Давай доверимся бабушке. Думаю, она не хотела бы для нас плохого.
Хорошо, обречённо прошептала Кира и убрала ладонь с письма. Читай дальше. Я не в силах сама читать это.
'Если бы Серёжа был жив, я бы не решилась открыть правду. Он боготворил отца, считал его своим кумиром. А Борис всегда и во всём поддерживал сына, потому не настаивал на том, чтобы Серёжа пошёл по его стопам и стал, как сейчас говорят, медийной персоной. Сергей мечтал о карьере моряка, сам изъявил желание проходить срочную службу в армии, хотя отец мог поспособствовать, организовать вечную отсрочку. Серёжа отслужил во флоте, сам попросился туда, был счастлив. Я волновалась, но Борис всегда доверял сыну.
Двадцать лет назад Бориса не стало. Судьба отмерила ему шестьдесят пять лет жизни. Вы тогда были совсем маленькие, потому, наверно, даже Кира плохо помнит деда живым, а не по фотографиям. Сергею тогда было сорок лет. Его сестре Марине, о которой он не знал, тридцать пять (сейчас ей пятьдесят пять). Его брату Павлу, о котором он не знал, тридцать два (сейчас, соответственно, пятьдесят два). А самому младшему брату, Всеволоду, было тогда всего шесть лет. Увы, мальчику суждено было прожить всего семь лет, но об этом позже.
У Марины и Павла уже тогда, двадцать лет назад, были дети, но об их судье мне ничего не известно. В любом случае, у вас есть двоюродные братья и сёстры, как минимум, четверо.
Тогда, двадцать лет назад, по завещанию Бориса, мне полностью отошла его квартира в одной из элитных сталинских высоток. Я продала квартиру, разделила деньги на пять равных частей: себе, Сергею, который тогда уже жил в Риге, Марине, Павлу и Всеволоду. Добавила к своей части всё, что у меня было, и купила эту квартирку. Надеюсь, вы меня не осудите за этот шаг? Я именно так видела справедливость в данной ситуации. Думаю также, что Кира и Анна не будут против моего завещания. Квартирку я завещала Вике.