и хуже И что нечистокровному невозможно пробиться в жизни
С чего он это взял? У Дамблдора мать была грязнокровкой кто-нибудь ему препятствовал, когда он еще в молодости избрался в Визенгамот? Наоборот, все аплодировали такой талантливый юноша! Назови мне хоть один закон в Магической Британии, ущемляющий права грязнокровок! Другое дело, когда они лезут туда, где в силу своего происхождения, в силу того, что они жили и воспитывались в совершенно другом мире, мало что смыслят и больше вредят, чем пользы приносят Да что говорить! Знаю я, чего они хотят. Под эту болтовню о защите прав грязнокровок хотят отобрать права у нас! Хотят сидеть в Визенгамоте и распоряжаться, что я могу и чего не могу делать у себя дома. Этак мы и оглянуться не успеем, как лишимся всего, что веками создавали предки... как безродные выскочки приберут к рукам власть и все богатства волшебного мира. Конечно, им хотелось бы, чтобы я если не в Азкабане сидел, то жил в таком сарае, в каком сейчас живет Уизли Вот только я сарай превращу во дворец, у меня ума и сил хватит! А они смогут ли они управлять лучше нас? Заметь с тех пор, как с подачи Дамблдора и прочих магглолюбивых идиотов министром избрали грязнокровку в стране покоя нет, все катится к дракклам! А виноват кто угодно Темный Лорд, Малфой, Блэк Мордред знает кто еще, но только не они!
Не противоречишь ли ты сам себе? Ты говоришь, что «общее благо» надувательство, но разве не ради общего блага ты действовал, когда был советником министра? Рита уже приобрела профессиональную привычку задавать каверзные вопросы.
А я не отделяю собственное благо от блага Магической Британии, с лукавыми искорками в глазах отвечал Абраксас, и Рита снова не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Но он тут же добавил: Есть люди, которые по праву рождения стоят выше остальных. Они и должны управлять. И ответственность тоже лежит на них. На нас, то есть. Магическая Британия это мы. Прежде всего Священные двадцать восемь.
Государство это я, поддразнила его Рита.
Так говорил король, и был совершенно прав. Так было всегда, так должно быть и впредь. Когда нарушается естественный порядок вещей, все идет наперекосяк. Сейчас нас оттесняют от власти, всякая шваль наверх лезет... Но мы еще посмотрим, кто кого... И ты мне поможешь, Рита.
Она молча кивнула.
После этого дня рождения лучшего в жизни Риты они стали в полном смысле слова союзниками. Абраксас, как и предупреждал, время от времени заказывал ей статьи, где она должна была хвалить либо ругать того или иного министерского чиновника. Материал для статей он предоставлял сам. Варнава Кафф теперь относился к Рите с уважением и наиболее перспективные задания поручал ей. А вот Грегори Аберкромби Риту откровенно презирал, называя ее за глаза (впрочем, Рите об этом очень скоро стало известно, мир не без добрых людей) «представительницей сразу и первой, и второй древнейших профессий». Сам Аберкромби по-прежнему писал статьи и очерки, в которых, как он говорил, «пытался пробудить совесть обывателей, вызвать у них чувство гражданской ответственности».
Рите, которая еще не забыла свои юные мечты говорить людям правду о происходящем в стране, разоблачать злоупотребления, невзирая на лица, было очень обидно, порой до слез. Малфой утешал ее: «На самом деле люди вовсе не хотят, чтобы им говорили правду. Им надо говорить то, что они хотят услышать. Нет, ты можешь и правду донести до них но нужно знать, как это делать. А главное точно знать, зачем тебе это нужно».
Рита любила его слушать. Цинизм в его речах сочетался со здравым реализмом и жизненным опытом, которым он охотно с нею делился. Но в то же время ей казалось, что Абраксас не до конца доверяет ей. Хотя у Риты уже давно и в мыслях не было действовать против него.
* * *
Три года прошло после свадьбы Люциуса. И вот, наконец, Малфой попросил ее о помощи в по-настоящему серьезном, и даже, может быть, опасном деле он намерен свалить Крауча, и без нее ему никак не обойтись.
На следующий день после разговора о Крауче Абраксас отправился в Визенгамот. Рита в облике жука сидела на его правом плече, спрятавшись за завесой густых светлых волос. Она впервые заметила, что Абраксас уже почти наполовину седой просто в его волосах, отливающих платиной, седина почти не заметна.
Малфой долго шел по длинному коридору, пока не остановился у двери в кабинет члена Визенгамота Лестрейнджа. За широким столом, заваленным бумагами, сидел мужчина по виду ровесник Абраксаса. Он встал навстречу гостю и, улыбаясь, протянул руку. Некоторое время они беседовали на общие темы, о погоде, о здоровье, о детях: Малфой, не скрывая радости, сообщил, что его невестка, Нарцисса, наконец-то беременна, и что летом
будущего года если все будет благополучно, дай-то Мерлин! у Люциуса появится наследник. Лестрейндж сетовал как показалось Рите, о чем-то умалчивая, что у старшего сына с супругой детей так и нет, и, видимо, осталось надеяться, что младшему в семейной жизни повезет больше.
Наконец, Абраксас попросил разрешения посетить архив Визенгамота, и Лестрейндж с готовностью согласился провести его туда. В большом зале, тесно заставленном шкафами, судья оставил Абраксаса одного, и Рита, снова став собой, увлеченно зарылась в документы. Малфой, отойдя к окну, ждал, когда она закончит.