Да нет же! раздраженно махнула рукой Трелони, бодренько приближаясь к столу. Я совершенно точно умираю! радостно и громко сообщила она совершенно здоровым голосом.
Мадам Помфри заинтересованно подняла взгляд от бумаг. Это было чем-то новеньким. Умирал обычно Квиррелл. Причем с завидной регулярностью. Он периодически обнаруживал у себя симптомы всяческих недугов и прибегал с ними в больничное крыло. То клубники переест и принимает аллергию за драконью оспу, то наденет мантию не очень хорошего качества и весь день чешется, решив, что его прокляли Чесоточным. А ещё у профессора регулярно где-то колет, на погоду крутит и непременно стреляет. Но пока единственной обнаруженной у профессора настоящей болезнью было заикание. Явную же ипохондрию профессора невозможно было диагностировать ввиду отсутствия случаев подобного заболевания у волшебников.
Но вот Сивилла, до сегодняшнего дня, страдала лишь от сезонной простуды и ежеутреннего похмелья. Потому Помфри любезно поинтересовалась:
И с чего ты взяла, что умираешь, Сив?
Сивилла приняла горделивую позу и выдала:
Мне открылось тайное знание!
В этот момент она подошла достаточно близко к столу медведьмы и последние слова выдохнула той в лицо. Поппи слегка отшатнулась, а затем выразительно помахала палочкой перед собой, пробормотав заклинание, избавляющее от вони.
Сиви, у тебя, что белочка? как-то грустно и даже чуть безнадёжно уточнила она.
Нет, ответила та недоумевающе, нет, белку не видела. У меня фестрал как-то неуверенно добавила она.
Да хоть черепаха! воскликнула мадам, начиная раздражаться.
Её ждала гора отчётов и ящик не разобранных зелий, на которые нужно наклеить этикетки. Не терпело отлагательств и заполнение выписок детей для Мунго, а тут Сивилла со своей эзотерической дурью и белой горячкой. Вздохнув мысленно, она быстро бросила на коллегу диагностические чары, которые не показали ничего осебенного, кроме незначительного ушиба в районе затылка, да остатков алкоголя в крови и печени.
Сив, устало сказала она. Ты здорова. Ушиб на голове вреда особого не несёт.
Подавила желание добавить, что сотрясения мозга нет сотрясать там нечего.
Выпей Заживляющего, витаминчики пропей для печени на полке справа в красном флаконе можешь взять. А так ты совершенно здорова!
Нет, я больна, упрямо и как-то совершенно по-детски надула губы профессор Прорицаний.
Ну, телесно ты здорова, протянула медведьма, сделав ударение на слове телесно, а по поводу душевных недугов это либо в Мунго, либо к Снейпу. Хотя я бы предпочла первое, тише добавила она, но Сивилла услышала и просияла.
Спасибо, Поппи, ты права! Стоит сходить к Снейпу! Я же наверняка проклята! Каким-то ужасающим тёмным проклятием, невидимым и неощутимым. А потом раз и мучительная смерть!
Последние слова она мечтательно провыла, подражая Плаксе Миртл.
Поппи посмотрела на неё как-то особенно понимающе и сказала:
Сходи. Он будет рад. И пускай закодирует тебя заодно
Но Сивилла уже не слышала её. Как и сказанного в спину:
Если не заАвадит
***
А маленький фестралёнок, повадившийся таскать разные блестящие вещички из высокой башни, меж тем сладко посапывал, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в гору подушек на подоконнике. Он даже не знал, какой переполох начался из-за его сорочьей слабости.
С утра он проснулся, разбуженный Двуногой. Она, нашаривая так понравившуюся ему цепочку, несколько раз прошлась рукой прямо по чувствительному носу малыша. Затем шумела, бродя туда-сюда. Фестралёнок даже с удовольствием за ней понаблюдал, особенно когда Двуногая достала чудный белый шар. Тогда он привстал на лапки, стоя на подоконнике, и вытянул шею, чтобы было лучше видно. Но Двуногая загородила вещицу своей шевелюрой. Он уже было потянулся из-за её спины к этому чуду на столе, как вдруг Двуногая вздрогнула и упала на пол. Шар перестал быть белым, вмиг обретя прозрачность.
Фестралёнок фыркнул и вернулся на своё место, поудобнее укладываясь спать на горе уворованных сокровищ: золотистом колокольчике, большом стёклышке с красивой ручкой и целой горе различных бус. Солнышко
***
Счастливая профессор Трелони вернулась в башню. Она была права! Поппи пропустила ужаснейшее проклятие, несомненно, разъедавшее её изнутри! И только пророческий дар и врождённая предусмотрительность спасли её от верной смерти. Она поставила зелье Снейпа на тумбочку у кровати и отправилась переодеваться. Вчерашняя хламида измялась окончательно и странно пахла курицей. Но прежде чем одеться нужно принять душ.
Одежду из шкафа она брала на автомате и, надев смешную розовую махровую шапочку с ушками на вечно растрёпанную шевелюру, отправилась в душ.
После мытья она с удовольствием облачилась в новую хламиду и, не сумев отыскать расчёску, спустилась в Большой зал на обед.
Профессор Дамблдор был знатно удивлён и обрадован, хотя усмешку он привычно спрятал в бороду. Нет, он сам был любителем экстравагантных мантий и головных уборов, но Сивилла в розовой шапочке для душа, из-под которой хаотично выбивались кудряшки, и в своих огромных очках выглядела комично. А вот Северус сдерживаться не стал: