«Англичане в большей степени варвары, чем немцы! Посмотрите, что они сделали с Ирландией».
«Олье Мордрель сказал: Довольно уже негрифицировать Бретань!"».
«В Нюрнберге Гитлер заявил: У Франции и Германии больше поводов любить друг друга, чем ненавидеть"».
«Он предупредил виновных: Мы ничего не забудем ни евреям, ни большевикам"». «Моррас написал в Аллее философов": Семитский гений с библейских времен угас. Сегодня Республика это пребывающая в состоянии хаоса страна, в которой торжествуют четыре социальные группы: евреи, масоны, протестанты и чужаки"».
«Юлиус Штрайхер заявил в Нюрнберге: Единственный выход физическое устранение евреев"».
Вслед за волнами жестокости наступало временное спокойствие, как будто болезнь пошла на спад, оставив только боль и стыдливое изнеможение, и даже усилия тетушек, старавшихся как-то разрядить обстановку, помогали плохо. Иногда разговор заходил о моде, автомобилях, о спорте или кино.
«Пежо-лежер» сместит с пьедестала всех остальных: «рено», «делаж», «тальбот», «де дион», «панар», «гочкис» и даже знаменитый «роллс-ройс»!
Мы видели эту машину в витрине
гаража в Ваграме красота!
Но цена! Вы знаете, сколько она стоит?
Да уж, эти их девальвации сначала в Америке, потом, нынешним летом, у нас!
Оплачиваемые отпуска и каскетки!
В конце концов, это ненормально, когда бедняки ездят на море! ( Жюстина)
Слышали о последнем изобретении «радиовидении»?
Беатрис Бретти вам расскажет о нем! Просто Сара Бернар!
Да, но все зеленое, мои дорогие! Весь экран зеленый, как тролль!
Я предпочитаю ходить в кино, вы смотрели «Великую Иллюзию»?
Нет, ведь еще не война! Мне больше нравятся братья Маркс в «Утином супе».
Здесь генеральша не могла удержаться от замечания: «Я пойду в кино, когда оно станет нормальным».
Мужчины, сами того не желая, постепенно образовали собственную маленькую группу. Когда Шемена не было, обстановка разряжалась. Этель больше нравились эти дни. Тогда она с удовольствием слушала шелест фраз, очень похожий на гул авиационных моторов, который так любил Александр. Когда-то он носился с идеей построить летательный аппарат с крыльями и винтами. А теперь? Вспоминает ли свою мечту? Этель спрашивала себя: кто еще, кроме нее, чувствовал приближающийся крах? Никто? Она смотрела на отца, этого высокого мужчину с великолепными черными волосами свидетельство маврикийских корней, над которым была не властна даже парижская зима, на его подстриженную бородку и руки художника с длинными нервными пальцами.
Все дело в винте, я это сразу понял. Модель «Интеграл» отличная, именно такой пропеллер помог установить первые рекорды Полану в Англии, Морану, Чавесу. В то время повсеместно использовался «Гном», семьдесят лошадиных сил и две винтовые лопасти. Однако ратмановский намного лучше. Согласен, пусть даже он устарел! И все же по-прежнему обеспечивает максимум мощности.
А что вы думаете по поводу того, что он деревянный?
Разумеется, только дерево. Оно легче.
А как же Бреге?
Он работает на армию, а в бою стальной винт важнее.
Он курил сигареты, серо-голубые глаза были устремлены куда-то вверх. Этель могла бы ненавидеть его за зло, которое он причинил ей и матери, за предательство, за бахвальство. Но ей не хотелось отдаляться, смотреть на него холодно, как на чужого.
Быть может, теперь, когда все рушилось, летело в пропасть, она чувствовала себя к нему ближе, чем когда бы то ни было. Вспоминала строгое суждение господина Солимана о муже своей племянницы: «Сухой плод, никогда не сделал ничего доброго. Только тебя!» Но, кажется, этот «плод» обладал даром предвидения, поскольку старик добавлял: «Ты мой талисман, моя маленькая счастливая звезда».
Вы слышали про труд Држевецкого об авиационных двигателях? Моя настольная книга!
Тема «тяжелее воздуха» казалась неиссякаемой.
В случае войны, уж поверьте, перевес обеспечат только самолеты. Но во Франции никто не понимает этого.
И дирижабли! Не забывайте про дирижабли! (Александр)
Да ладно вам, видели мы, что происходит с этими вашими дирижаблями! ( Руар)
Аварии. Но и самолеты сегодня падают!
Да, но в них труднее попасть!
Мы еще не усвоили все уроки, которые нам преподала война. Помяните мое слово, у нас было двадцать лет, чтобы придумать, как защититься от бомбежек, но нашим военным министрам это не нужно!
Они хотят выдвинуть все войска на линию огня!
Но ведь это очень важно, вы ведь читали репортаж в «Иллюстрасьон»? Даже если в небе полетят самолеты, все равно, для того чтобы двигаться по земле, потребуется пехота! А не утки! (Генеральша)
Конечно, мадам. Но известно ли вам, что наши самолеты могут нести на борту четыре тысячи крылатых бомб, делать по пять вылетов в день и таким образом за полгода сбросить более одного миллиона шестисот тысяч бомб; даже если каждая бомба угодит в сто мишеней, только в одном бою погибнет двадцать тысяч солдат противника. Умножьте на сто самолетов и поймете всю важность авиации! (Александр)