Оставшись наедине с кружкой, миссис Харрис предалась любимому занятию подняв с пола старые, скомканные газеты, она расправила их и углубилась в чтение. Она и в рыбной лавке с наслаждением читала позапрошлогодние номера «Миррор», лежащие на прилавке в качестве оберточной бумаги.
Сейчас в ее руки попало нечто под названием «Милуокский часовой». Миссис Харрис прочла большую статью под набранным через всю страницу заголовком «Учитель Совращает Несовершеннолетнюю Школьницу На Сеновале», а потом пролистала прочие страницы сего замечательного печатного органа, пока не дошла до рубрики «Общество». Тут помещались фотографии невест, женихов, молодоженов и все такое прочее. Миссис Харрис всегда обожала все, связанное с браком, в особенности со свадебными церемониями, и поэтому уделила объявлениям и сообщениям этой рубрики особое внимание. И вдруг она увидела нечто, отчего ее маленькие глазки чуть не выскочили из орбит, и она воскликнула:
Боже правый это он! Я так и знала, что мне должно повезти!
То, что нашла миссис Харрис, было фотографией довольно красивой пары молодоженов с подписью «Брак Брауна и Трейси». Ниже следовала заметка:
Шебойган, Висконсин, 23 января: в Первой методистской церкви на Мэйпл-Стрит состоялось бракосочетание между мисс Джорджиной Трейси, дочерью мистера и миссис Фрэнк Трейси (1327 Хайленд-авеню) и мистером Джорджем Брауном, единственным сыном мистера и миссис Генри Браун (892 Делавер-роуд, Мэдисон, Висконсин). Это был первый брак для невесты и второй для жениха. Невеста, одна из лучших выпускниц Истлейкской школы, известна своей активной общественной деятельностью в школе; 34-летний жених, в настоящее время инженер-электронщик, ранее служил в ВВС США в Великобритании. Супруги намерены поселиться в Кеноше, Висконсин.
Это он! Это он! Я нашла отца малыша Генри!.. потому что у нее и тени сомнения не было в том, что упомянутый в статье мистер Джордж Браун и есть ее Джордж Браун. Все сходилось: он был красив; он был похож на малыша Генри (поскольку у мистера Брауна тоже были два глаза, два уха и нос); возраст подходил; он был явно не беден и выглядел настоящим джентльменом как миссис Харрис себе и представляла; наконец, он женился на милой девушке, которая, безусловно, станет хорошей матерью для Генри. Газета называла ее «известной», к тому же у нее было хорошее открытое лицо и добрые глаза. А окончательным подтверждением было имя отца Джорджа Генри; ясно ведь, что маленького Генри назвали в честь деда!
Миссис Харрис окончила свой танец, снова посмотрела на фотографию и пообещала:
Джордж Браун, я верну тебе сына! и именно в этот миг она подумала о том, чтобы отобрать Генри у Гассетов и немедля отвезти его к отцу. Да, точного адреса нет но стоит добраться до города Кеноша в штате Висконсин, и найти супругов Браун не составит труда. Уж если это не было знамением свыше, то миссис Харрис ничего не понимала в знамениях. А как-никак всю свою жизнь она только и делала что угадывала, более или менее точно, что ей хочет сообщить провидение и недурно разбиралась в этом деле.
Маленькому Генри Брауну было восемь лет. Если быть точным, восемь если считать только возраст хрупкого, худого тела; если же считать по горькому опыту, по числу колотушек и познанию жизненных невзгод, то и все восемьдесят. За свою недолгую жизнь он успел научиться многому из того, что должен уметь угнетенный, желающий выжить: лгать, хитрить, воровать (еду), прятаться Брошенный в джунгли лондонских переулков, он мог рассчитывать лишь на себя, и быстро приобрел острый ум, сообразительность и хитрость, необходимые, чтобы уцелеть в окружении хищников.
В то же самое время он умудрился сохранить присущее детям очарование и внутреннюю чистоту. Он никогда не выдавал приятелей и не нападал на них, никогда не делал гадостей тем, кто был к нему добр. Среди этих последних были две соседки-вдовы миссис Ада Харрис и миссис Вайолет Баттерфильд. На кухне миссис Баттерфильд он и сидел сейчас, посвящаемый в детали заговора.
Одним из безусловных достоинств Генри была его молчаливость. Жизнь научила его, что во всех почти случаях лучше держать язык за зубами. Зато глаза его говорили лучше
слов большие темные и грустные глаза, наполненные знанием, которого не должно быть у мальчика его лет. Эти глаза, между прочим, верно служили владельцу и не пропускали ничего из происходящего вокруг.
Поскольку Генри был худым и несколько ниже, чем должен бы быть в восемь лет, его голова казалась слишком большой, почти как у взрослого. Под шапкой спутанных темных волос было очень бледное, хотя и довольно грязное лицо. И все-таки детство не было в нем убито невзгоды не сделали его ни подлым, ни мстительным.
Что бы мальчик ни предпринимал для того, чтобы облегчить свою жизнь он делал это лишь по необходимости. Говорил он редко, но когда говорил, то обычно попадал в точку.
Сейчас миссис Харрис разворачивала перед ним план может быть, самый хитроумный план из всех, когда-либо придуманных для того, чтобы спасти маленького мальчика от тирании и обеспечить ему хорошее трехразовое питание. Генри слушал и молча рот его был забит сдобной булочкой кивал. В его глазах светилось преклонение перед миссис Харрис, обстоятельно излагавшей, что, где и когда он должен делать в разных обстоятельствах.