И лишь улыбки иногда
Отсветом праздника сверкают.
Вечность на грани прозренья.
Быт вырезает с кровью занозы
Детского мировоззренья.
Больше лучам уже не скреститься,
Падая за облаками.
Словно далёких звёзд вереница
Блики отсветов над нами.
Счастья у жизни малые дозы,
Розданы не по потребе.
Ярко пылают синие розы
Воспоминаньем о небе.
Их только ты один прочтёшь.
Я не узнаю, ну так что ж?!
Когда весной наденут маки
Свой алый с чёрным макинтош,
Светя, как звёздочки во мраке,
Ты просто вспомни обо мне,
О том, что я в чужой стране,
Наивно чтя её своею,
Слов семена напрасно сею.
Они, как сорная трава,
Растут невидимы для глаза,
Ни в ком не вызовут экстаза
Так я всем видима едва.
Но это были только оболочки,
Сухие шкурки шелестящих слов,
От отлетевших с облаками снов,
Лишь эхо отражённых отражений
Я улыбалась фейерверку мнений,
Гонимой по поверхности волны,
Ветрами отшумевших, впечатлений,
Когда мы были чувствами пьяны,
Полны противоречий и сомнений.
Уже тебя не потревожу.
Жизнь загоняет вновь «под кожу»,
Как иглы, колкие года,
То острой болью, то нытьём,
Они пекут, свербят, гноятся
И выжигают мозг огнём,
И просто некуда деваться.
Но чем ты смог бы мне помочь?!
Решенья нет в таких проблемах.
Да и давно уплыла ночь,
Где жили смайлики в пробелах.
Теперь совсем другие дни,
Иные горы и пороги
Смешно, как часто мы одни
И одиноки, среди многих.
Так случилось, что дрогой,
Мы столкнулись как-то раз
На вершине круторогой,
И неслись по склонам вниз
К облакам, глубинам моря,
Где резвился лёгкий бриз,
С волнами и солнцем споря.
Память бережно хранит
Разговоров чудных строки.
Но стирают и гранит
Быстрые времён потоки.
Всё, что за гранью, там и остаётся.
Добро ли, зло, уже в том сенса нет,
Не изменить отыгранный сюжет.
Мы, в скоростях мгновений растворяясь,
Течём, как воды, в берега вгрызаясь,
Вращаясь, падая, свои пути торя.
И постепенно приближаясь к устью
Вдруг понимаем, с неизбывной грустью,
Что бились в брызгах о пороги зря.
Хотя в морях есть разные теченья,
Для рек они без смысла, без значенья.
Часы отсчитывали время,
Сменялись лики и архонты,
Отодвигались горизонты,
Сияло на ладони счастье,
Слегка дурманило всевластье,
Родители, своя семья,
Росли красавцы сыновья,
Талант в работе откликался,
Казалось жизни путь удался.
Казалось. Дети за границами.
Наполнен мир чужими лицами.
Больница. И не изменить.
Всё. Оборвали жизни нить.
Нет ангелов, увы, на этом свете.
Но в бедах дней последних виноват
Не кто иной, как любящие дети.
Я и сама виновна, что тогда
Взять не решилась на себя решенья.
Текут миазмы, словно провода
Из прошлого. Мне нет от них спасенья.
И этот всхлип, и полный боли взгляд,
И трудная в глазах полуулыбка,
И сбивчивый рассказ про сущий ад
Врач обещал увы моя ошибка.
Не испытав, навряд ли что поймёшь,
И мнение любое субъективно
Что было правдой?! А что только ложь?!
Что истинно?! Намеренно фиктивно?!
Но ужас заключается не в том:
В безвыходности, горькой, пред концом.
Продрогший дождь колотится в окно.
Поблескивают ветви бересклета
Из, искрами мелькнувшего, «давно».
Плывёт листва от фикусов по лужам,
Роняют пальмы двухметровый лист.
Клокочет резко ветер, так простужен,
Что постоянно выдыхает свист.
Скрипят и бьются провода об трубы.
Скулит взахлёб в соседнем доме пёс.
Вновь шепчут обескровленные губы:
«Мне не дожить», сквозь капли скупых слёз.
Дождь за окном. И никуда не деться
От сырости, от мыслей, от себя
От памяти ознобов не согреться.
Слетают литья, Душу теребя.
Я забываю. Но забыть не в силах.
Молчу. Что проку «после» упрекать.
Прошедшее схоронено в могилах.
Но чувства вдруг цунами восстают
И сердце острой болью истязают.
Что ощущают те, кто предают?!
Неужто ничего не ощущают?!
Ты понять меня должен сам.
Я давно во сне не летаю,
А брожу по глухим местам.
Напрочь всё про себя забыла
И свой дом не могу найти
Это всё уже с мамой было.
Может
в свет грязное бельё?!
Зачем эти парады напоказ?!
Что доказать хотят?! Что лучше нас?!
Но это ведь тогда уже не акция -
Всех остальных людей дискриминация.
Я шла лишь за строчками вслед.
И нечего Вам волноваться,
Давно уже дан был ответ.
Но он Вам не интересен.
Вы ищите новых драм.
Без них этот мир Вам пресен,
Как полный штиль парусам.
Что делать, мы все иные,
У каждого свой резон,
И репера болевые,
Внутри охраняемых зон.
Облетели сквозь зимние бури,
В бесконечно высокой лазури
Белый пламень палящих лучей.
Рассыпается пылью трава,
Лишаи пустырей обнажая.
Попугаев зелёная стая
В листьях пальмы заметна едва.
Крикам их вторят майны окрест,
В звуки транспорта хрипы вплетая
И газона полоска цветная,
Как большой, указующий, перст.
Всеми красками брахихитон,
Жакаранда купается в сини
А цветы пустырей и пустыни
Погрузились в спасительный сон.
Девять месяцев сушь да жара.
Время жизни стремительно кратко
Спать и знать, что проснёшься, так сладко.
Жаль, что жизнь не всегда к нам добра.