Но в тот же миг лес озарился вспышкой и гром от десятка выстрелов прокатился по верхушкам деревьев. Тихий лес сразу ожил. Вопли, крики со всех сторон, а Брук от радости заверещал как резаный.
Как же удивился Скотт, когда в нескольких шагах, рядом с мертвым папуасом, увидел своего управляющего!
Несколько минут Брук не мог прийти в себя. Слезы текли у него по щекам. Потом он начал рассказывать, как было дело. Вместе с тем вернулась и вся его злость; радости избавления не осталось и следа, он кричал, ругался и требовал немедленно идти и наказать этих людоедов.
Но Скотта не нужно было просить. Он считал, что это следует сделать не только из-за Брука, но и ради авторитета британской державы. Он полагал даже, что для самих папуасов будет полезно, если они всю жизнь будут помнить и бояться белых властителей.
Они не стали ждать утра, потому что Брук знал, куда идти.
Снова в ночной тиши загремел барабан долго, тревожно. И было ясно, что он возвещал о чем-то
более важном, чем прежде.
Не прошло и десяти минут, как Какаду уже знали, что на них идут белые, что одного они уже убили и что всем угрожает опасность.
Не теряя времени, женщины с детьми побежали прятаться в своих лесных хижинах, а вооруженные мужчины, которых набралось около шестидесяти, приготовились к обороне. Они знали от посланцев, что белых может быть не более десятка человек.
Мапу, между прочим, рассчитывал, что им не только удастся выйти из затруднительного положения, но и захватить белых в плен. Это ведь те самые люди, которые научили Саку любить всех, никого не убивать и даже подставлять левую щеку, если тебя ударят по правой. Если Саку так думает и так делает, значит, те, кто его научил, должны поступать так же.
Вождь подошел к Саку, который сидел как окаменевший и все думал свою думу.
Скажи, Саку, дотронулся Мапу до его плеча, эти белые тоже поклоняются тому великому духу, о котором ты говорил?
Да, они тоже исповедуют эту веру, неохотно ответил Саку.
Значит, они ничего плохого нам не сделают? снова спросил Мапу.
Не все из них послушны велениям бога, неуверенно ответил Саку, злой дух старается отвратить душу человека от бога.
А как сладить с этим злым духом?
Молиться, чтобы бог отогнал его.
А ты можешь это сделать? Можешь помолиться, чтобы бог отогнал от них злого духа? вел свою линию Мапу.
Это наш долг всегда и повсюду. Я сам пойду навстречу белым, сказал Саку, но в его голосе уже не было той уверенности, что прежде.
Деревня притихла. Женщины с детьми укрылись в лесу, а мужчины притаились за строениями.
На рассвете показалась экспедиция. Белые шли шеренгой, с ружьями наготове.
Вот из-за постройки вышел какой-то человек. В тумане нельзя было как следует разглядеть его.
Со стороны белых раздались два выстрела.
Но человек не стал прятаться, а направлялся прямо к ним.
Сюда идет! крикнул Кандараки. Не стоит и стрелять.
А чего там рассматривать? возразил Брук. Дайте мне ружье, я сам с удовольствием всажу пулю в лоб людоеду.
И то верно, чего нам вступать в переговоры с ними? сказал Скотт. Дело ясное, и нам остается только наказать этих черномазых.
Несколько человек снова прицелились.
Постойте, постойте! крикнул боцман. Это ведь наш черный миссионер.
Ружья опустились.
И верно, почесал затылок Брук. Мне бы следовало догадаться, что это мог быть только наш святой дикарь. Кого еще нелегкая понесет под пули? Вот была бы история, если бы я сам ухлопал своего спасителя!
Саку подошел.
Братья во Христе! торжественно сказал он. Я хочу верить, что вы идете не для того, чтобы причинить зло этим темным людям.
Верно, сказал Скотт, мы идем только для того, чтобы наказать их.
Но за что и как вы думаете наказать их?
За то, что они осмелились напасть на нас и даже чуть не съели одного из наших. А как? Да так, чтобы не только им, но и их детям никогда не пришло в голову поднимать на нас руку.
Но ведь в конце концов не произошло ничего плохого, если не считать смерти двоих их людей, доказывал Саку.
Это получилось случайно, благодаря, во-первых, вам, а во-вторых, тому, что мы подошли, сказал Скотт, но их поступок остается преступлением и требует кары.
Вы же сами научили меня, что бог велит прощать людям их грехи, с досадой произнес Саку.
Во-первых, не мы вас научили, а миссионеры, а во-вторых, вам следовало бы знать, что на земле существует суд и закон, который не оставляет безнаказанными преступления, сказал Скотт и направился к деревне. За ним двинулся и весь отряд.
Саку стоял и смотрел им вслед, словно не понимая, где он и что с ним. Выходило, что этот «брат во Христе» точно так же не понял его, как и «брат по крови» Мапу. И у того и у другого свой взгляд на вещи, свои жизненные интересы, которые далеки от всякого «спасения души».
Он повернул и тихо поплелся вслед за ними.
Туман расходился, становилось все светлей и светлей, но деревня по-прежнему казалась вымершей: нигде ни души.
Но вот между хижинами замелькали фигуры папуасов.
Ага! сказали белые. Они сами собираются идти на нас. Тем лучше.
И началась стрельба.
Саку, услышав выстрелы, бросился к Скотту, схватился за ружье и стал просить: