Вечером, бродя по Приорку, Нонг вышел к большим морским мастерским, возле которых слышался сдержанный шум толпы. Подойдя ближе, он увидел очередь, протянувшуюся от ворот в соседний переулок. Очередь состояла исключительно из рабочих. Все они или сидели на земле, или спали и, как видно, расположились тут надолго. К некоторым подходили женщины и приносили еду.
Куда лезешь? Становись в очередь! закричали на Нонга, когда он подошел ближе.
А что тут происходит? спросил юноша.
А вот что тебе нужно, если даже не знаешь? со злобой ответили ему.
Нонг сразу понял, что для его дела тут самые наилучшие условия. Он направился в конец, чтобы занять в очереди место.
Этот парень, кажется, новый. Я его никогда не видел, заметил один из рабочих, когда Нонг проходил мимо.
Своих полно, а тут еще новички лезут! недовольно проворчал другой.
Нонг остановился:
Я никому не хочу мешать, сказал он. Объясните, чего вы ждете?
Утра, ответили ему, и несколько человек засмеялось.
Нонг добрался до конца и стал последним. Перед ним сидел немолодой человек болезненного вида. Сидел он на корточках, опершись спиной о стену и обхватив руками колени. Юноша почувствовал, что этот человек должен быть более приветливым, и обратился к нему с тем же вопросом.
А ты разве не знаешь? удивился тот.
Я нездешний.
Мы работаем на этом заводе и ждем утра, чтобы стать на работу.
Зачем же так, на улице? в свою очередь удивился Нонг.
Нас каждый вечер увольняют, а утром нанимают вновь. Желающих работать больше, чем нужно, вот и приходится становиться в очередь.
Почему хозяева так делают?
А что им стоит? вздохнул рабочий. Видно, это делается для того, чтобы рабочие не создали постоянный коллектив. Хотят разъединить нас, уморить окончательно, день и ночь держать в своих руках. Подождите, проклятые, придет и на вашу голову кара! закончил он, сверкнув глазами.
Нонг убедился, что этого человека остерегаться не надо, и наклонился к нему:
Тут у меня прокламации. Нужно их раздать, а я никого не знаю. Помоги мне!
Рабочий взглянул на парня так, будто перед ним возник сам жандарм.
Нет, братец, с такими предложениями подъезжай к кому-нибудь другому, усмехнулся он.
Честное слово, я говорю правду! сказал Нонг. Вот, посмотри, они тут.
Но рабочий и смотреть не захотел.
Не веришь? с жаром шепнул Нонг. Думаешь, я подослан полицией? Клянусь тебе, что меня прислали из Суракарты в Батавию к товарищу Сукравате!..
Услышав это имя, рабочий вздрогнул и уставился на Нонга:
И что же?
Сукраваты нет дома. Соседка сказала, что он арестован. А больше я никого тут не знаю.
Кто тебя послал?
Салул и Гейс. Ты, может быть, их не знаешь. Они захватили оружие
Но рабочий все знал, знал даже больше, чем сам Нонг. И когда выслушал Нонга, когда уверился, что тот говорит правду, положил ему руку на плечо и сказал:
Хорошо, что ты встретил меня, а то мог бы и сам пропасть, и беды наделать. Остерегайся называть имена: услышат каленым железом выпытают все тайны. У нас тут очень тревожно Несколько сот товарищей арестованы, в том числе все вожаки, такие, как Сукравата. Особенно навредил взрыв во дворце генерал-губернатора. Начались обыски, репрессии, всем досталось, кто прав, кто виноват А потом еще вести дошли, что на юге что-то происходит В связи с арестами каждый день можно ожидать серьезных событий. Гнев рабочих невозможно сдержать, молодежь требует немедленно выступить и в первую очередь освободить арестованных. Но дело усложняется тем, что все наши ответственные руководители арестованы. А лишь они имели связь с остальными районами страны.
Нонг жадно слушал все это и удивлялся, что вокруг так спокойно и обычно. Весь день он шатался по городу и нигде ничего не заметил. Спешит народ по своим делам, стоят на своих местах полицейские, ездят в автомобилях белые господа, торгуют лавочники, бегают разносчики, трудятся рабочие.
А между тем где-то что-то делается
Где-то в глубине накапливается гнев и возмущение сотен лет. Накапливается незаметно, сдержанно, как было у отца Нонга, и, может быть, скоро выльется в один большой «амок»! Нонга охватило волнение, захотелось стать еще ближе к этим таинственным делам!
А нельзя ли попасть на какое-нибудь собрание? спросил он.
Теперь крупных собраний не бывает. Собираются на совещания только небольшие группы представителей. Даже не все из нас знают, когда и где это происходит. Общее настроение, конечно, известно, и соответственно этому принимаются меры. Но знают о них немногие. Я, например, могу лишь сочувствовать и ждать, когда наступит время до конца выполнить свой долг.
Рабочий тяжело закашлялся, встал, прошел вдоль очереди и вернулся с четырьмя товарищами. Они быстро разобрали из корзины прокламации и тут же исчезли в темноте.
За ночь прокламации окажутся во всех уголках Приорка и Батавии, пообещал рабочий и устало опустился на свое место.
Сколько ты заработаешь за завтрашний день? спросил Нонг.
Полгульдена, не больше. Если, конечно, меня наймут.
Нонгу очень хотелось помочь этому больному человеку, да и денег у него было порядочно после недавнего расчета с мингером Пипом. Но примет ли рабочий денежную помощь, не обидится ли? И юноша решил поступить иначе.