Таким я помню Александра Марковича.
В то время, когда развернулись события, о которых хочу рассказать, мы жили в землянках возле озера Фалионово. Стоял февраль 1943 года. Я вышел из землянки. В лесу слышалась приглушенная песня. Хорошо пели наши хлопцы! Я остановился, закурил, стал слушать.
«Ой, у лузi та ще й при бepeзi».
Любил эту песню и Александр Маркович. Сам, бывало, подтягивал своим приятным баском.
Было темно. Я не видел лиц партизан, но по голосам угадывал их. Вот густым басом тянет Семен Васильевич Черненко наш продовольственный начальник. Вот залился соловьем Андрей Иосифович Попов. Это мы с ним да еще с командиром нашей разведки Василием Акимовичем Черкасом ходили в первую разведку в хутор Довжик. А вот звенит девичий голос. Единственная в нашем отряде девушка, любимая всеми, смелая, боевая Аня Пурич, которая никогда не расставалась со своей сумкой с медикаментами и выполняла обязанности начальника штаба отряда. Аня спасла от смерти десятки раненых.
сердечную заботу о детях.
Заслуженная учительница Украинской ССР Владлена Григорьевна Блохина вспоминала: «Тяжелое было время, но нам в сентябре 1942 года колхозы предоставили 50 подвод и 20 автомашин и вывезли детей до станции Камышино, чтобы посадить их на пароход «Александр Невский». Но фашистские стервятники потопили пароход. Тогда испанских детей разместили на пароходе «Суворов», и под прикрытием советских самолетов он вышел в далекий путь. Детей потом сердечно встречали трудящиеся Башкирской АССР и вместе с ними Долорес Ибаррури».
Но многие учителя и дети по разным причинам не могли выехать в советский тыл и остались на оккупированной врагом территории. Фронт стабилизировался по Северскому Донцу. Это дало возможность областному отделу народного образования после незначительного перерыва, в ноябре, возобновить занятия в 18 средних, 156 семилетних и 235 начальных школах Купянского, Двуречанского, Великобурлукского, Боровского и других не оккупированных врагом районов. Здесь самоотверженно работали более 1700 учителей, среди них 93 коммуниста и 416 комсомольцев. Учителя всегда были желанными гостями в домах колхозников и рабочих. Они приходили сюда со свежими газетами и журналами, рассказывали о положении на фронтах.
Учителя и учащиеся стремились оказывать всяческую помощь воинским частям, которые держали фронт на территории области, а наши воины, в свою очередь, проявляли трогательную заботу о школе, учителях и учащихся. Советские бойцы и командиры отцовской лаской и заботой согревали наших детей.
В марте 1942 года все школы торжественно отметили 128-ю годовщину со дня рождения Тараса Григорьевича Шевченко. На школьных утренниках звучали пламенные строки великого Кобзаря. Дети выступали со стихами, посвященными поэту.
В это же время в оккупированном Харькове фашистские власти издали распоряжение, в котором говорилось, что для празднования годовщины со дня рождения Т. Г. Шевченко «необходимо получить разрешение военного командования». В этом же распоряжении содержалось категорическое требование «построить весь доклад в антикоммунистическом направлении». Фашистские изверги и их презренные прихлебатели украинские буржуазные националисты пытались использовать дорогое всем трудящимся нашей страны имя великого поэта в антинародных целях.
Учебный год в школах заканчивался под грохот артиллерийской канонады, советские войска отходили за Дон. Вскоре все районы Харьковщины были захвачены врагом.
На временно оккупированной территории фашисты установили режим кровавого террора и неограниченного произвола. Они уничтожали и грабили народные богатства, созданные самоотверженным трудом советских людей. Из 1578 школьных помещений области были полностью уничтожены 888, остальные частично разрушены, школьная мебель сожжена, оборудование кабинетов, лабораторий, наглядные пособия, библиотеки разграблены. Общий ущерб, нанесенный школам Харьковщины, составил более чем 215 миллионов рублей.
Основой «просветительской» политики фашистских оккупантов было уничтожение советских школ, культуры народа, физическое истребление его интеллигенции. Фашисты разрешали открывать (и то в ограниченном количестве) только так называемые «народные» школы, которые должны были готовить покорных рабов третьего рейха. В школах запрещалось изучать русский язык, но требовалось изучение немецкого языка и закона божьего.
Гитлеровцы старались внедрить фашистские методы воспитания. В методических указаниях утверждалось, например, что учитель на учащихся «влияет морально и физически». Затея фашистов с «народными» школами провалилась. Родители и дети бойкотировали их. Большинство педагогов предпочитало остаться безработными или выполнять самую черную работу, но в школы не шло.
В «народных» школах работала незначительная часть учителей, но и они оставались верными принципам советской педагогики, преданными патриотами своей Отчизны. Только жалкая кучка предателей перешла в лагерь врага. Сами фашисты признавали, что большинство учителей предпочитает не вмешиваться в перевоспитание молодежи, свои обязанности выполняет только формально.