Такой результат был бы недостижим, если бы я не ввёл двенадцатичасовой рабочий день. Людям был доступен лишь получасовой перерыв на обед и три десятиминутных перекура. В остальное время все работали не покладая рук. Но этот ход лишь под призмой гуманизма моего времени кажется жестоким. Здесь же люди были даже благодарны таким условиям. Народ здесь впервые познакомился с вольнонаёмным трудом и с большим удовольствием работал на первой в округе мануфактуре.
Однако и оплата труда не заставляла себя ждать. Дабы не плодить халтурщиков, жалование выдавалось строго соразмерно труду. Закончил единицу товара отметился у нужного человека вернулся к работе. Минимум лишних движений, больше работы. А если больше работы, то больше и производство и заработная плата и благосостояние рабочих.
Черт, я начал мыслить как капиталист. А разве это плохо? Ведь о людях я, как ни крути, забочусь. Двенадцать часов по местным мерка, да ещё и за сдельную плату это невероятно выгодное предложение, а изменëнная налоговая система позволяла не волноваться о возможном голоде, который мог возникнуть от того, что крестьяне отрываются от своей земли.
Сегодня, в субботу, было принято решение дать людям выходной. Всё лишь потому, что у нас закончились материалы. Кузнец не успевал ковать дуги и, что более важно и сложно для него механизмы спуска. Работа не столько сложная, сколько мелкая и долгая. А чтобы убрать эту яму в производстве нужно кузнеца посадить в мануфактуру, а в идеале не одного, а с помощниками.
С этой целью, загрузив три десятка мало отличимых друг от друга арбалетов, я, с небольшим сопровождением, вновь направился в Новгород. Пришло время получить свой первый доход от мануфактуры.
Гуляя между ларьками и прилавками, предлагающими огромный ассортимент, я всюду предлагал свой товар. В комплекте к каждому арбалету я прилагал и два болта. В подарок, так сказать. В основном люди отказывались, ведь оружие это, опять же, не в ходу у местных. Однако были и те, кто выкупал у меня то один самострел, а то и целую партию. Вторые все как один удивлялись идентичности арбалетов. Ещё бы, ведь все они сделаны из составных частей. Отдельно приклад, отдельно ложе и так далее по списку.
Половину с трудом вырученных денег с не всегда выгодных сделок, я сразу же отложил. Вторую же половину готов был потратить. Сейчас растущая мануфактура требовала усиления. В первую очередь в живом ресурсе. По этой причине я направился в самую нелюбимую мною часть рынка. В место, где торговали рабами. Завершающаяся война на севере стимулировала рабский рынок, а потому на нём сейчас можно было найти множество не так давно свободных людей.
Господина снова интересуют отроки? Учтиво спросил тот самый низкорослый татарин, блеснув хитрым взглядом. Я серьёзно глянул на него, от чего он инстинктивно отшатнулся и отвёл свой взгляд.
Нет. Коротко бросил я. Сейчас мне нужны взрослые и сильные люди. Лучше из крестьян.
Для почтенного бека у меня есть всё. Татарин поклонился и удалился в бесконечную глубину шатров и повозок. Вернулся он через несколько минут, ведя за собой закованных в цепи мужчин среднего возраста. Все они были выходцами с севера, однако на их фоне серьёзно выделялся один. Выше и шире остальных, мужчина производил двоякое впечатление. Однако удивили меня не его габариты, а цвет кожи. Вот уж никак не думал увидеть здесь человека с тëмно-коричневым оттенком.
Среди них есть те, кто может работать с металлом? Стараясь сохранять самообладание, спросил я.
Татарин что-то сказал сначала своим помощникам, а потом те стали небрежно задавать заключённым один и тот же вопрос, но на разных языках. Все как один отрицательно мотали головой. Но вот когда очередь дошла до чернокожего, он ответил несколькими короткими фразами на каком-то, отдалённо напоминающем арабский, языке.
Вот он, бек. Презрительно указал татарин. Он говорит, что до того, как попасть сюда, был холопом у большого кузнеца далеко на юге. Я подошёл к гиганту, что лишь на пару сантиметров был ниже меня, а в ширину и вовсе превосходил.
Как же ты, такой здоровый, с голодухи то не помер. Я совсем по-дружески положил ему руку на плечо. Я Александр, Ткнул я пальцем себе в грудь. А ты? Перевёл я руку на него.
Минад. Без капли страха в голосе сказал он.
Я беру всех. Повернувшись к продавцу, сказал я.
Когда я проезжал мимо дома Мстислава, то решил, интереса ради, проведать этого скрягу. Узнав, с чем я приехал в город, Мстислав лишь взялся за голову и истерически хохотнул.
Нет у меня больше лишних денег! Раздосадовано буркнул он. Впрочем, это было ожидаемо, а потому я и направился на торговую площадь.
В таком случае я хочу предложить тебе торговое соглашение. Меркантильно проговорил я. Мстислав сглотнул, зрачки его расширились, а сам он пододвинулся поближе ко мне.
Я слушаю. Сухо прошептал он.
Ты, должно быть, знаешь, что мне не так давно в дар перешло село одно близ Новгорода.
А то как же, Хмыкнул он, Мне же Генрих в один момент все уши прожужжал про деревеньку эту. Вот я в толк не возьму: на кой ляд ты холопам послабления такие даëшь?