Если это возможно, начала она застенчиво, то после выпуска, я бы хотела быть при вас меня зовут Викой!
Ага, чтобы ты и про меня сливала информацию заинтересованным лицам, когда тебе это будет выгодно, подумал я про себя, как ты это сделала с Главой. Ну уж нет.
Не могу тебе сейчас ничего обещать, спокойно сказал я свою стандартную отмазку, мне сейчас не положены свои люди, а когда будут
Я выждал театральную паузу:
Я буду помнить о тебе.
Следующим уроком была литература. У всех присутствующих, из-за смерти Мари, было подавленное настроение, а учитель изо всех сил пыталась делать вид и вести урок так, будто все нормально и ничего не произошло.
На Литературе, помня о моей «амнезии», меня обычно не теребили, так я мог размышлять о происходящем, полностью «уйдя в себя», без помех.
Если предположить, что сказанное Таниной соседкой по комнате истина, а не какая-то сложная игра с целью, например, меня на что-то спровоцировать
Таня все никак не угомонится. Хочет не просто того, чтобы я сидел тихо и не высовывался, а моего изгнания из пансиона.
Плюс к этому, вполне допускаю, что ее действительно могли «простимулировать» дополнительно, «подгоном» дорогостоящего авто для ее Семьи.
Но она ж не тупая и должна понимать, если «попрет» против меня, то это значит,
что и против моей Семьи. Или нет, может быть, она считает, что та, кто дает ей указания, сможет ее саму и ее родных защитить? Или есть еще какая-то причина?
Ладно, неважно, о ее мотивах можно будет подумать потом, после того, как все разрешится благополучно для меня.
Если разрешится, ибо кое-кто твердо уверен, что на этот раз мне точно крышка.
Очевидно, что эта Таня просто очередная марионетка в чьих-то руках, инструмент.
Но в чьих? Думать, что такую личность, как Кайа, могут злонамеренно преследовать подобным образом, тратя на это столько времени и ресурсов, только лишь за тем, чтобы досадить самой Кайе это шизофрения.
А стало быть, каким-то образом пытаются использовать меня, как средство борьбы с моей Семьей.
Не представляю, как можно использовать Кайю, в качестве «тарана» против Семьи. Хотя то, что я не знаю как не означает, что это невозможно в принципе.
Гораздо вероятнее, что Кайа в планах этого человека или этих людей, должна будет выступить в роли «соломинки», что сломает хребет верблюду.
Лучшее, что я мог бы сделать, будь у Кайи нормальная, любящая ее Семья, просто сообщить обо всем «старшим» и пускай бы они со всем разбирались.
Но, я опасаюсь того, что моя Семейка, узнав о чем-то подобном, от греха подальше, уберет меня куда-нибудь в психушку, просто чтобы перестраховаться.
А стало быть, самый простой и эффективный способ использовать очень рискованно, по этому, делать этого я не стану.
Но и узнать, «заказчика» всего этого у меня, из имеющейся информации, не получится.
А это значит, что в данный момент надо сосредоточиться на том, чтобы выбить «инструмент» из рук недоброжелателя.
«Выбить инструмент» такая простая фраза, которая означает искалеченные судьбы двух людей.
Для того, чтобы спастись самому, или хотя бы получить отсрочку, я должен буду скинуть с себя личину «хорошего человека» и уничтожить, почти что физически, двух людей. Одна из которых абсолютно непричастна ко всему происходящему.
В моем случае, фраза: «Жизнь это борьба» имеет буквальное значение.
Я вдруг вспомнил того «пяточка», что попыталась меня подставить.
Если человек, что задумал эту «диверсию» просчитал все возможные варианты развития событий, вплоть до попытки моего убийства, обезумевшей школьницей то получается, что враг у меня исключительно серьезный
Узнать бы, с кем разговаривала Татьяна! Но увы! Для меня это пока невозможно.
Ладно, решать нужно по одной проблеме за раз, выявлением «заказчика» займусь после того, как избавлюсь от Главы Совета Старшеклассниц.
Если успею, конечно, и они не нанесут свой удар раньше.
После урока Литературы, я пошел к Главному Воспитателю, которой, в связи с убийством в Пансионе, было решительно не до меня. Так что я довольно быстро получил у нее, сославшись на плохое самочувствие и эмоциональное состояние, разрешение на свободное посещение занятий на десять дней, при том условии, что моя успеваемость не пострадает и я буду регулярно посещать местного психолога.
Она, также, предложила на эти десять дней отправиться домой, но я отказался.
День прощания.
Сегодня, начала Директриса срывающимся голосом, обращаясь к безмолвным рядам, многие из стоящих в которых, только лишь тихо всхлипывали, мы собрались здесь вместе, чтобы проводить в последний путь нашу сестру, Михайло Мари
После слов Директрисы, началась Церемония Прощания, на которой свои последние слова усопшей говорили те, кто ее знал, а так как подруг у нее не было, то свои слова произнесли лишь одноклассницы, да соседки по комнате, мы с Яной.
Я произносил свою короткую прощальную речь самым первым.
Пустив по щекам две слезинки, я сказал лишь:
Спасибо и прощай. Я всегда буду тебя помнить. Ты навсегда останешься в моем сердце.
И про себя добавил: Я постараюсь сделать все, от меня зависящее, чтобы тот человек или те люди, кто все это начал, понесли за это заслуженное наказание.