Так что, чего же удивительного в том, что нормальные люди стараются уехать из этих «прекрасных» мест сами и увезти с собой свои семьи?
У Российской Империи, в отношении беженцев с подобных территорий, политика была весьма своеобразной. Во-первых, беженцев взрослых мужчин, пускали в Россию по очень небольшой квоте, которую Правительство выделяло нуждающимся в рабочей силе структурам.
Женщин и детей, мальчиков строго до определенного возраста, принимали практически без
ограничений. Но! Женщина-беженец, что рассчитывала на российское подданство, обязана была проработать на вышеуказанных предприятиях лет десять, прежде, чем ей выдадут паспорт.
А вот программы по работе с детьми беженцев были куда менее гуманны. Этих детей, если их матери хотели жить в России, изымали и передавали в приемные семьи, таким образом, как я понял, надеялись воспитать вполне стандартного подданного Императора.
О подобных экспериментах я слышал и в прошлой жизни, в Канаде подобным образом поступали с детьми индейцев. Но там, вроде бы, все закончилось огромным скандалом и полным фиаско, а в этом мире, вроде как подобные методы вполне себе работают.
Мы, наконец, приехали в Центр. Дальше начиналась пешеходная зона, так что я со своей «боевой горничной» и троими парнями из охраны, что ехали в отдельном авто потопали в сторону торговых улочек.
Архитектура в центре была чуть не сказал: «дореволюционная» с виду, конечно, я ни разу не спец в местной архитектуре, постройки самого начала XX века. Старые на вид дома, на первых этажах которых располагались магазины. Целые торговые улицы, принадлежавшие многие поколения семьям «бизнесменов», по старинке называемых «купцами», состоявшими в купеческих гильдиях.
Куда ни глянь, везде был ужасно-прекрасный «сплав» старины с ультрасовременностью.
Как и в моей «прошлой Москве», в «Москве нынешней», по ее Центру, шастали огромные толпы народу.
Дорогущие бутики, магазины и магазинчики. По-моему, торговали здесь всем на свете, я даже видел скобяную лавку, так что, если вы вдруг Понтий Пилат и вам внезапно потребуется «кого-то» «куда-то» приколотить, то гвозди вы тут сможете приобрести.
Мой взгляд упал на магазин с вывеской: «Музей алкоголя». Выпивохой я не был, но время от времени, в прошлой жизни, конечно, был «не дурак тяпнуть» стопарик-другой крепкого алкоголя. Так что завидев сей чудный «музей», я немедленно захотел «походить по музеям» и мои ноги сами потянули меня ко входу.
В тот же миг я был остановлен «боевой горничной» крайне вежливо, но решительно. Она негромко прошептала мне на ухо:
Юная барышня, в этот магазин мы не зайдем!
Ну да, собственно она была права, детям в магазине, специализирующимся на продаже алкоголя, делать нечего.
Я посмотрел на Ирину, та всем видом показывала, что она тут главная, и что одному присутствующему здесь ребенку, то есть мне, для моего же блага, не стоит ей перечить.
Так дело не пойдет.
Я попросил охранников отойти на два метра назад, мотивировав это тем, что мне надо сказать Ирине «кое-что». Те отошли. «Боевая горничная» удивилась, но тут же вернула на лицо прежнее выражение.
В вопросах безопасности я полностью слушаюсь тебя, Ирина, прошептал я той на ушко, так чтобы никто иной не услышал, сохраняя абсолютно нейтральное выражение лица но что касается того, куда именно мы идем решаю я. И только я. Более я не желаю слышать, как ты мне указываешь, куда я могу идти, а куда нет! Это ясно? Если тебе это не нравится, ты можешь всегда пожаловаться моей бабушке?
Эта Ирина не была похожа на других женщин, служивших в Имении. Даже женщины-охранники Бабушки и других женщин Семьи были менее не уверен, как правильно назвать это.
По повадкам Ирины было заметно, что, в отличие от тех женщин, она привыкла не исполнять распоряжения, а сама их отдавать.
С ее стороны возникло замешательство, было очевидно, что она не ожидала от меня подобного демарша и растерялась.
Правда «вернулась в себя», как и требуется от профессионала, она очень быстро.
Мои слова, очевидно абсолютно, ее сильно возмутили, но она не стала спорить с «охраняемым лицом», а по этому, невозмутимо ответила:
Как вам будет угодно, юная барышня.
Вот и чудненько, сказал я, улыбнувшись, потопали в ателье.
Жаль, но она, как ни крути, была права, в «Музей Алкоголя» мне стоит зайти «как-нибудь в другой раз».
В ателье.
Выяснилось, что это нифига не «ателье», вернее не так, они оказывали услуги по индивидуальному пошиву, для очень уважаемых и состоятельных граждан, но это не было основным родом деятельности этого предприятия.
Это был модный и очень популярный в России и за ее пределами «женский бренд», производящий вообще все, что только может надеть на себя женщина, от нижнего белья до свадебного платья. Любые шмотки, что только может пожелать «женская душа». Вот только у меня-то душа «женской» не была и я, от всего этого великолепия, взгрустнул.
Само «ателье» было внушительных размеров, с многочисленными залами.
Нас встретила служащая этого места, она была мне знакома, ибо заказанные галстуки
доставила мне именно она.
Вежливо поздоровавшись, она попросила меня следовать за ней, что я и сделал.