Глянь на новенькую, на Принцесску из 15 комнаты, сказала одна из воспитанниц, на ухо своей подруге, показывая подбородком на Кайю, как можно быть такой спокойной, когда так бьют человека? Что она за чудовище? Ни один мускул на ее лице не дрогнул! И стоит, и смотрит, как будто перед ней чашку с чаем ставят, а не человека порют!
Она сделала жест, будто сплевывала. Ее подруга ответила на это:
Ты же знаешь, чья она. В ихнем Имении, небось, прислугу ежедневно порют, может даже и она сама, лично. Так что она привычная. Она нас за людей даже не считает. Забудь о ней, обычная богатая барская гадина.
Ненавижу таких, как она, прошипела та, довольно громко, в ответ, все соки из народа тянут
Тихо ты! шикнула, на слишком уж разошедшуюся, подруга, не дай Бог услышат!
Наконец, удары прекратились. Воспитатели стащили с «козла» рыдавшую воспитанницу, всю в слезах и соплях. Помогли ей надеть штаны и увели к себе, на продолжение воспитательной беседы и, вероятно, для обработки пострадавшей задницы каким-нибудь антисептиком.
Последняя из оставшихся в зале воспитателей, скомандовала затихшим девчонкам:
Отбой! она похлопала рукой по «козлу», после чего сказала тем, кто эту штуку принес, унесите «это» обратно.
После подобной экзекуции, настроение у всех было на нуле и мы, без разговоров, просто легли спать.
Последующие дни протекали без каких-либо происшествий и были весьма однообразны, в виду царившей в «особых классах» уставщины.
Я все также продолжал «радовать» учителя русского языка, своим собственным стилем письма, а учителя физики и математики обнаружили во мне несомненный талант.
Изначально, я не хотел выделяться из толпы своим отсутствием на хозяйственных работах. Но! Во-первых, я обнаружил, что мне и без них не хватает времени на изучение местной «информатики», а также истории и правописания. А во-вторых, мне оказалось «не по статусу» заниматься подобными вещами.
Я очень скоро выяснил, что в этом обществе поговорка: «лучше быть, чем казаться» не работает. Тут все наоборот, кем кажешься той, или в моем случае тем, ты и являешься. Этот мир, во всяком случае, в Пансионе, мир каких-то иллюзий. Как и говорила Маргарита, тут все решает твоя родословная, плюс, конечно, богатство и влияние Семьи. А у меня в этом конкурентов, по крайней мере, в «особых классах», не было. Были, конечно, тут девчонки из богатых и влиятельных Семейств, но это все не то. По сравнению с моей Семьей, все они были нищими плебеями.
Так что, хоздеятельностью я не занимался, хоть меня и ставили «в график». Вместо меня эти работы выполняла какая-то иная девочка, которая, впрочем, была абсолютно не в обиде на меня за то, что ей приходится вкалывать вместо меня. Ибо, помимо очков, что она, само собой, получала за выполненную работу, я вознаграждал ее лично от себя. Кому-то покупал в местном буфете пресловутых конфет; кому-то «обед-ужин»; а кому-то, просто давал небольшую сумму денег.
А ведь мог просто отказаться от работы, благо на это бы закрыли глаза и свалить все на кого-нибудь еще, без какой-либо компенсации, с моей стороны.
Яна, например, за долю малую, выполняла уборку в комнате и по этажу
за меня, когда подходила моя очередь по графику.
В общем, менял семейные денежки на репутацию.
Слухи среди воспитанниц расходились, как лесной пожар. Так что, буквально через день, после моего появления тут, обо мне все уже знали все. Из того, что можно было узнать в сети, плюс, само собой, разные слухи и небылицы.
Что же касается слухов о моей попытке самоубийства и феерического видео, которое, само собой, постарались изъять ото всюду, но как говорится, что попало в Сеть, то я, если честно, ожидал худшего. Но, так как девочки, по натуре своей, любят подобные любовные истории, то большинство из них, в основном, сочувствовали мне.
А еще, я внезапно превратился из просто «Кайи», в «Кайю и ее шайку».
Но тут ларчик открывается просто. Раз от меня можно получить различных «ништяков», то вокруг меня, моментально, начали виться самые разнообразные личности. Во главе с Яной, само собой.
За право поработать вместо меня порой случались настоящие стычки. И дело тут не только в «ништяках», что я за это давал, но и в том, как я выяснил, что для подавляющего большинства девушек из низких, а порой и не очень низких, сословий, пределом карьерных мечтаний было, стать Компаньонкой или, как это тут называется Прислужницей, у такой барышни, как я.
Благо для меня они не знали моего истинного положения в Семье и того, что вместе со мной, у них, в качестве моей Прислужницы, вполне себе мог появиться шанс быть «законсервированными» или вообще, оказаться на кладбище.
Ставить об этом их в известность я не стал. Пускай себе крутятся вокруг меня, пока это мне не мешает я не против.
Воскресение. Единственный выходной день в Пансионе. Ранним утром все воспитанницы пошли в храм, который находился в паре километров от Пансиона, на утреннюю службу.
Так как это считалось «выходом в Свет» или что-то вроде, то воспитанницы были одеты «по гражданке» и с платками на головах. В церковь «простоволосых» девиц не пускают.