Что же до Пансиона, в котором я оказался, то это ведомственное учебное заведение, для дочерей, чьи родители, так или иначе связаны с Министерством Войны. Их несколько по стране и они считаются если не лучшими, то одними из, учебными заведениями для девочек. Это касается основных классов и классов для одаренных.
В «особые классы» также набирались дети только из среды военных.
Попасть в любой из классов для тех, чьи родители не состояли на военной службе было великим блатом, рассчитывать на который могли единицы.
Меня похлопали по плечу. Яна.
Чего ты там такого интересного нашла, в своем вэме, что «забила» на обед и ужин? спросила, улыбаясь, она.
Я глянул в окно и правда, ночь уже на дворе.
«Отбой» сейчас уже будет, ты, конечно, можешь и дальше сидеть, но завтра в 6.15 утреннее построение Кстати! С остальными уже познакомилась? спросила она.
В комнате уже находились все местные обитательницы.
Нет, ответил я и, почесав затылок, добавил, что-то я засиделась за ноут вэмом.
Вот эта, она указала рукой на темноволосую пухленькую девчонку, которая лежа на своей кровати и что-то читала в своей книге-планшете, при свете настенного светильника Оксана, моя ровесница, ей 15, и наша с тобой одноклассница.
Указанная Оксана оторвала взор от чтения и слегка помахала мне рукой.
Меня Кайей зовут, представился я.
Та, кивнув, вернулась к чтению.
А это, Яна указала на ближайшую ко мне кровать, на которой сидела болезненного вида девочка и смотрела «в никуда», Мари.
Мари эта имела «на лице», что называется, все признаки психического расстройства. Совершенно точно «инвалид детства» по «голове». Бабуля моя, из прошлой жизни, про таких говорила, со вздохом: «поздний ребенок».
Самая старшая из нас, ей 16, и, не смотря на свой видок, она ухмыльнулась, ни разу не осталась на второй круг. Учится в 10 классе. И хорошо, блин, учится! последнее она сказала с какой-то обидой и завистью.
Перед сном я отправился в коридор, попить водички из местного кулера. Вернувшись, переоделся в свою шелковую пижаму, и только было лег в кровать, как раздался возглас:
Ух ты! ко мне подлетела Яна, с горящими глазами, и принялась лапать мою пижаму.
Офигеть, какая круть! Оксан, глянь, какая у нашей красотули пижама!
Та, в ответ, что-то угукнула.
Дашь завтра поносить? спросила Яна, заглядывая ко мне в глаза.
Оксана, оторвалась от чтения и посмотрела на нас, на лице отразилось явное отвращение к Яне и она сказала:
Ставлю рубль на то, что и трусики у нее первоклассные! Попроси, может она и их даст тебе поносить.
Яна в ответ рассмеялась и показала какой-то, явно неприличный, жест. Оксана добавила:
Раз уж в этом году с нами живет такая «раихис мидхин (богатая девушка, нем.)», то надеюсь, что теперь ты будешь клянчить прокладки, зубную пасту и шампунь у нее, а не у меня.
Атмосфера слегка накалилась, но в этот момент, к нам в комнату вошла воспитатель:
Чего расшумелись? спросила она, ложитесь спать и чтобы я вас больше не слышала сегодня. Или пеняйте на себя оштрафую.
Да, мадам! сказали трое.
Минут пятнадцать спустя. Пытаюсь уснуть. Рядом, из кровати Мари, начал доносится какой-то шум. Я сел на кровати и хотел было узнать, все ли с ней в порядке? Мало ли, случилось что с человеком. И когда я уже встал из кровати, она издала сладострастный стон.
Я сел обратно в кровать. А потом лег.
У нее точно все хорошо. И как воспитанный и вежливый человек, я перестал обращать на происходящее внимание, сделав вид, что ничего не слышу.
Еще около пятнадцати минут спустя. Тишина все не наступала, наоборот, «накал страстей», в кровати рядом, только возрастал, к стонам соседки добавился еще и скрип ее кровати.
У каждого человека, рано или поздно, наступает предел терпению. Мой настал. Я и раньше, в прошлой жизни, сложно засыпал, а теперь и вовсе не могу заснуть, когда что-либо мне мешает.
Я встал, подошел к ней и слегка сдернул с нее одеяло.
Она тут же села на кровати, облокотившись на ее спинку. По ее раскрасневшемуся лицу сбегали капли пота, отчетливо видимые в свете луны, она вырвала из моих рук конец одеяла и, тяжело дыша, со злостью спросила:
Тебе чего?
Мари, ты мешаешь спать, сказал той я, чем бы ты там не занималась, пожалуйста, делай это или беззвучно или иди в туалет.
Ничего я не
делаю! Отстань! шёпотом взвизгнула та, укрылась одеялом с головой и, более не обращая уже на меня внимания, продолжила свою кипучую деятельность.
Я слегка обалдел. Со мной редко бывает так, что я не знаю, что сказать. Сейчас был как раз такой случай.
На соседних кроватях начался ржач.
У нашей Мари руки не для скуки! со смехом сказала Яна.
Ты мне 50 копеек должна! отсмеявшись, ответила той Оксана.
Завтра, у меня сегодня нет, был ответ.
Попробуй только завтра не отдать, с угрозой в голосе сказала Оксана.
Яна включила ночник и посмотрела на офигевшего меня, так и оставшегося стоять у кровати Мари.
Трудные подростки-девочки во всей своей красе!
Мы поспорили на то, как скоро тебе надоест слушать Мари. Я проиграла, сказала она со вздохом.
Предмету нашего разговора было, как медоеду, на все пофигу, она продолжала самозабвенно заминаться тем, чем занималась. Со всеми спецэффектами.