Сижу перед монитором, Марина мне на голову одевает шапочку из проводов. Нина Степановна, так мне представила Марина свою коллегу детского психолога, настраивает на своем ноутбуке программу для снятия мозговой активности.
Итак, Кайа, сказала психолог, закончив возится с программой, с сегодняшнего дня мы будем восполнять пробелы в твоей памяти и готовить тебя к жизни в социуме. Ты, насколько я знаю, будешь жить и учится в закрытой школе для девочек?
Да, кажется, в Пансионе воспитанниц Министерства Войны.
Она кивнула.
Начнем мы, пожалуй, с не очень хорошего, дабы хорошим закончить.
Ничего не имею против, ответил я и улыбнулся.
Мне стоит больше улыбаться людям. Я заметил, что Кайа, в моем исполнении, совершенно не похожа на девочку ее возраста. «Очень неприятный ребенок», подумал я глядя в свое отражение.
Хорошо. Покажи свои запястья, попросила она, что я и сделал. Какие мысли у тебя возникают, когда ты видишь свои шрамы?
Я об этом стараюсь не думать. Но жизнь мою они сильно осложнят.
Сами шрамы?
Нет, то что вызвало их появление.
А ты знаешь, как они у тебя появились?
Не помню но одна из пациенток Клиники рассказала мне одну из версий, сказал это я и взглянул на Марину, та отвела взгляд.
И что ты думаешь по-поводу действий, которые привели к появлению у тебя шрамов?
Каждый человек имеет право на глупость. Я свою совершила, оставшись при этом живой и расплатившись за нее частью своей памяти. Больше глупостей я делать не намерена. Как и вспоминать о ней. У меня есть более насущные темы для размышлений.
Женщины переглянулись.
Например?
Например, как мне изменить свою судьбу.
Очень необычно для тринадцатилетней девушки размышлять о подобном.
Мне через два дня будет четырнадцать, улыбнулся я.
Почему ты хочешь изменить судьбу? И откуда ты знаешь, что тебя ждет? Кто тебе об этом рассказал? Бог?
Я рассмеялся.
Богиня. Моя бабушка.
Присутствующие улыбнулись моим словам.
И что же она тебе сказала.
А вот это уже секрет, сказал я, семейные дела. Извините, но я не могу «мести сор из избы».
Ясно, ответила психолог, и какой же судьбы ты себе желаешь?
Все просто, ответил я, я желаю быть счастливым человеком. И построить свой Дом.
М-м-м, хорошее и понятное желание, ответила она.
Хорошо, поговорим о твоей жизни в школе. Как ты себе ее представляешь? поинтересовалась у меня Нина Степановна.
Никак не представляю. Чтобы я там себе не надумала, Вселенная найдет способ посмеяться надо мной. Уверенна лишь в том, что она будет веселой, а когда стану лучшей ученицей Пансиона, то все заиграет еще более яркими красками.
А ты станешь? спросила Марина.
Вне всякого сомнения, ответил ей я, улыбнувшись «до ушей», у меня просто нет иного выхода.
Мы проговорили еще минут двадцать, психолог подводила меня к тому, чтобы я не сильно расстраивался, если прочие девочки из Пансиона будут избегать общения со мной. На что я ответил, что ожидаю подобного и меня это не расстроит, так как и без подружек мне будет, чем занять свое время.
Закончив на сегодня, меня отпустили и я отправился отдыхать. У себя в комнате, на кровати, свернувшись калачиком заснул. И проспал пол дня и всю ночь.
На следующее утро мне, вроде бы, полегчало, если не считать того, что я ощущал себя глубоко несчастным человеком и был подавлен. Гормоны-с.
«Поклевав» завтрак, я вновь отправился к Марине и психологу. Сегодня мне рассказывали о моей Семье. Общеизвестную информацию.
Семья большая. Дед и Бабушка Кайи главная ветвь семьи. У отца Кайи шесть братьев и сестер. Детей у них вообще без счета и всех надо будет запомнить
Потом наступил день Рождения Кайи. А стало быть и мой.
Из родни никто не явился, но приехала одна из служащих Имения. Привезла торт. Моя бабушка хотела знать, что мне хочется получить на свой День Рождения.
А что мне было нужно? Нужны были телефон, по местному видеофон и ноутбук вычислительная машина или по-простому вэм.
Видеофон и вэм ответил я на вопрос.
После чего посланница удалилась, а я взяв торт, почапал к Марине и психологу.
Месяц все тянулся и тянулся, не желая заканчиваться, хотелось
выбраться как можно скорее. Ничего, что заслуживало бы внимания кого-либо, кроме, разве что, профильных специалистов, не происходило.
Я уделял свободное время спорту, «забив» на сад и грядки, возражений по-этому поводу не встретил.
Пропала Маргарита. Я заходил к ней несколько раз, но никого не застал. Ее горничная-телохранитель также более не приходила. Марина на вопрос о том, куда она делась ответила кратко:
Убыла на плановое лечение.
И все, дальше тему развивать не стала.
Прозвучало, как «убыла по приговору». У меня в голове всплыли слова бабушки Кайи: «Кажется он назвал это консервацией».
Уточнять, отправили ли Маргариту «на консервацию», я не стал. Хотя был уверен, что именно это с ней и произошло.
В конце-концов, я ничем ей помочь не могу, у каждого свои беды и печали, мне лишь остается надеяться, что с ней все будет хорошо. И сделать все от меня зависящее, дабы подобная история не случилась со мной.
Месяц, что я должен был провести в этом заведении, потихоньку, близился к своему завершению. За несколько дней, по моим расчетам, до того, как я должен был съехать отсюда, за мной приехали.