«Царская Семья, как тебе наверняка известно, ревностно следит за своей репутацией» это было ключевой фразой из всего того, что она мне сказала.
От всей этой недосказанности и разговоров намеками у меня начал «закипать» мозг.
«Репутация» ключ ко всему, хочешь спастись уничтожь репутацию! Возможно именно это и хотела донести до меня Государыня.
Зачем бы это ей могло понадобиться? Понятия не имею!
Но чью репутацию конкретно? Отца «будущего любовника»? Если истинный смысл происходящего контракты на поставку оружия, то да, если его папаша лишится должности, то и вопрос «быть или не быть» Кайе в любовницах сам собой исчезнет из повестки.
Но, если предположить, а такое не исключено, что за всем этим скрывается иная, неизвестная мне цель?
Я не могу рисковать, мне нужна «информационная торпеда», которая гарантировано отправит на дно всю их Семейку.
В Поместье я не вернулся, меня отвезли сразу в Пансион, мотивировав это тем, что «дома» очевидно будет скандал по поводу моей оплошности перед Государыней, так что для моей же психики будет лучше, с чем я согласился, не возвращаться сейчас туда.
Форму из моего домика пообещали доставить в скором времени.
Не успел я вернуться в «общагу», как тут же получил требование от школьной администрации явиться к Директрисе.
Пока шел в кабинет к той, заметил, что Пансион, за недолгое время моего отсутствия, изменился довольно радикально.
Из
него будто пропала сама жизнь, воспитанниц что шастали и носились, если это касалось младшеклассниц, по территории стало в разы меньше. Их число вообще, судя по рассказанному Оксаной, довольно значительно уменьшилось, плюсом к этому, для того, чтобы после учебы просто погулять, либо пойти в какой-нибудь кружок или секцию требовалось разрешение от воспитателя.
И тишина, будто действительно попал в некий девичий монастырь, а не в учебное заведение, пусть и закрытого типа.
Директорский кабинет также радикально преобразился, в нем еще не успели сделать ремонт, однако: стол, кресла и даже большие часы, что стояли здесь ранее, не говоря уже о мелочах исчезли, были заменены на другие.
Новая хозяйка, обживая этот кабинет, явно торопилась избавится от всех следов присутствия прошлой.
Здравствуйте, Алла Петровна, поздоровался я.
Новая Директриса, отставив ВЭМ в сторону, оглядела меня, затем сказала:
Здравствуй, присаживайся, пожалуйста, она указала мне на кресло перед своим столом.
Что я и сделал.
Затем Директриса некоторое время молча рассматривала меня.
Ты в порядке? спросила, наконец, она, видимо помня, как меня уводили солдаты из контрразведки, почему ты одета не «по форме»?
Да, ответил я, улыбнувшийся ей «в 32 зуба», со мной все в полном порядке, и я готова вновь продолжать учебу, а форму сегодня обещали привести из дома.
Это хорошо, ответила она, разглядывая свои ногти, тебе, наверное, интересно, зачем я вызвала тебя сразу по твоему возвращению?
Скорее волнительно, Алла Петровна, ответил я быстро пожав плечиками, как это часто делают дети и подростки, вызов к Директору обычно не сулит ничего хорошего.
Ну-ну, сказала мне та, улыбнувшись, на этот раз сулит! У меня для тебя есть хорошие новости, ты переезжаешь!
Куда это? спросил я тоном чуть более встревоженным, чем мне бы хотелось, ибо после ее слов, мне отчего-то вспомнились: Лев Моисеевич и его внучка.
Прошлая администрация допустила ошибку, разместив тебя в корпусе «особых классов», сообщила мне она, тот контингент для тебя категорически не подходит!
Но я же учусь в «особых классах», разве не логично, что и проживаю я с тамошними девочками?
Ай, прекрати, махнула рукой Директриса, ты же в математике сильна и должна знать, что у каждого правила, есть исключения, тем более, что ты показала столь выдающиеся результаты на двух школьных олимпиадах, так что можешь считать это поощрением от администрации Пансиона за успехи в учебе. С сегодняшнего дня, ты проживаешь в корпусе для «одаренных», довольна?
Эээ, да, но разве девочки, что обитают там, будут рады видеть «у себя» кого-то из «особых классов»?
Если кто-то будет выражать тебе свое недовольство смело посылай их ко мне!
А, ага, ответил я.
И еще одно, Кайа, по поводу городской олимпиады по физике, начала Директриса.
А что с ней? осторожно поинтересовался я.
Ты совсем недавно пережила целый ряд сильных потрясений, да и из больницы тебя выписали не столь уж давно произнесла она, заглядывая мне в глаза.
Вы хотите, чтобы я отказалась от участия? прямо спросил я.
Да, столь же прямо ответила та, продолжив ты же знаешь, что нашему Пансиону был нанесен совершенно чудовищный репутационный ущерб событиями, имевшими место быть некоторое время назад
Она замолчала ненадолго, формулируя свою мысль, после чего, продолжила:
Городская Олимпиада это весьма массовое мероприятие, сопряженное с большим стрессом, и я опасаюсь, что к переживаниям, перенесенным тобой в результате недавних событий, добавятся новые и твоя психика может не выдержать.
Сказав это, Директриса выразительно посмотрела мне в глаза.
Она явно опасалась того, что у «девочки из дурдома» на фоне волнений может «сорвать крышу» на глазах у всего «честного народа».