Простите за вопрос, но что делали ваши деньги в ее тумбочке? поинтересовался Следователь.
В замке моей тумбочке, что-то заедало, и я не смогла пару раз закрыть ее на ключ, так что, попросила Яну, временно позволить мне хранить свои ценные вещи у нее.
Вы не опасались того, что она могла вас обворовать? Судя по всему, погибшая была «из неблагополучных».
Совершенно не опасалась, ответил я, улыбнувшись, Яна, как и многие другие девочки, хотела в будущем стать моей Прислужницей, так что, уверенна, что я была бы последним человеком на Земле, у которого Яна решила что-либо украсть.
Вы ей обещали статус вашей Прислужницы? уточнил Следователь, а «бабушка» уставилась на меня «коршуном».
Нет, само собой, снова улыбнувшись, ответил я, никому из девчонок, желающих быть при мне, я не отвечала отказом, я говорила, что в данный момент мне не положена Прислужница, а когда и если, там будет видно.
Уважаемый Следователь, сказал мой Защитник, похлопав по своим часам, время!
Действительно, время, ответил тот, еще раз спасибо, Кайа, за то, что согласились ответить на мои скучные вопросы.
Была рада помочь! Надеюсь, все виновные будут наказаны, ответил я.
Беседовать беседы
со своими «родственниками» у меня, в данный момент, желание полностью отсутствовало, так что, попрощавшись со всеми присутствующими, заявил «матушке», что «устала, болит голова и хочу спать», после чего, «гоголем» отправился на выход из Зала, ожидая, что в любой момент, Следователь, как это происходит обычно в кино и книгах, спросит меня «в спину»:
Это вы, Кайа, убили Яну?
Но ничего подобного не произошло, и я спокойно покинул Зал.
Глава 30
Привет, сказал я, приняв звонок.
Привет, ответила мне та, я не помешала?
Нет, я ничем особо не занята, сказал я, тебя выписали? Как себя чувствуешь?
Да, выписали, спасибо, все хорошо, только еще живот побаливает я уже в Пансионе, а тут на том конце «провода» царила печаль. Янку жалко, хоть и была она распутной девкой Ты вернешься или уже все?
Честно говоря, я еще сам толком не знал, вернусь ли я обратно в Пансион или нет, хотя, вероятнее всего вернусь, ибо меня в Поместье видеть не особенно желают и это взаимно.
Да, я вернусь, скорее всего, через несколько дней, ответил я, как там дела?
Ну начала Оксана, мадам Директриса ушла в отставку, некоторых девочек, у которых родители живут не очень далеко от Москвы, забрали из Пансиона ты же слышала про те виртуальные записи, что выложили в Сеть?
Какие именно те записи? уточнил я.
Те самые, на которых Глава Совета Старшеклассниц с подругой занимались тут она на секунду умолкла, подбирая нужное слово, непристойностями, плюс, та запись, где она на общем построении орала всякие небылицы про других Воспитанниц, а еще была запись с Бала, также в Сеть попало виртуальное изображение повесившейся Воспитанницы
Стой-стой-стой, прервал ее я, хочешь сказать, что теперь вся страна знает обо всей фигне, что случилась в Пансионе?
Угу, угукнула Оксана, тут такая драма творится, что просто пипец. Помимо девочек, которых родители забрали, некоторых еще, тех, кого поймали на том, что они выкладывали без разрешения в Сеть такое повыгоняли, а тех, про кого наговорила Глава, «попросили» уйти.
В Пансионе, вообще, кто-нибудь остался? спросил я.
Ну, не всех же выгнали и забрали, ответил Оксана, а еще многие воспитатели ушли.
Ясно, ответил я.
И вот еще, что странно! воскликнула моя собеседница.
Что? спросил я.
Яна берегла свой видеофон, как зеницу ока, пылинки с него сдувала, она бы ни за что не стала брать его с собой в ванну сообщила мне соседка.
У меня вспотели и зачесались ладошки.
И для нее же было бы лучше, если бы она его не брала, перебил ее я.
Угу, снова угукнула Оксана, возвращайся поскорее, а то мне тут одной
Вернусь через несколько дней, ответил я и, попрощавшись, нажал «отбой».
Это же никаких денег не напасешься, если так часто обновлять столь дорогой гардероб! подумал я, складывая вещи в чемодан.
Чуть позже, зайдя во внутреннюю Сеть Пансиона, обнаружил, что: «после двадцати восьми лет беспорочного, преданного и самоотверженного служения российскому образованию на директорском посту нашего славного Пансиона, в почетную отставку, с назначением Пенсии и с присвоением государственной награды, выходит, любимая всеми воспитанницами, учителями и работниками Пансиона, Вера Степановна, оставляя свой пост в надежных руках».
«Вместе с ней, не имея сил продолжать работу без своего любимого Руководителя, свои посты в Пансионе, по собственному желанию и с назначением Пенсии, а также с присвоением государственных наград, покинули: », далее шел достаточно длинный список тех, кто «ушел по собственному желанию».
Директрисе, теперь уже бывшей, а также ее прихвостням, из числа бывших Воспитателей, очень повезло, что «добрый дядюшка» Художницы, решил устроить дебош в Пансионе и чтобы «накинуть платки им на ротки», их отправили в почетную отставку, с Пенсией и значки даже какие-то выдали, а не просто вышвырнули «на мороз», из-за произошедших в Пансионе катаклизмов.