Чем ближе мы подходили к предстоящим выборам нового главы сельского совета, тем чаще меня вызывал в город третий секретарь райкома Иван Иванович . Хотя подозреваю ему просто нравилась моя компания, как быстро ко мне прониклись уважением служащие ресторана, ну и разумеется все те «ништяки», что он от меня получал на регулярной основе, ибо встречаться без подарка, как я считал немыслимо для карьериста, потому всегда радовал каким-то дефицитом или около дефицитной вещью. Что такое около дефицитная вещь? Та которой по идее может обладать каждый, но нужно заморачиваться и делать, а по деньгам такое обычно стоит смешную сумму. Для примера часто передавал Иван Ивановичу, особую «секретную» приправу, ибо в первый раз передал чуть не насильно заявив понравится его жене, а теперь уже его жена сама теребила мужа и требовала ее снова и снова. Давно был и рецепт приправы известен, но как я и говорил надо ехать, собирать, делать, а тут она просто есть
За основу я брал чеснок, который измельчал чеснокодавкой, выкладывал на разделочную доску и просто сушил на солнце. Когда тот засыхал до состояние «мумии» проходился скалкой стирая его в порошок. Затем добавлял немного «чабреца», тоже предварительно высушив, петрушка, укроп, капельку красного перца для остроты, причем молотого из обычной пачки, что покупал в бакалее и точно такой же черный перец, но для запаха. Все это перемешивал и приправа готова. Были на основе и других простых деревенских травок с приятным запахом. Естественно жена Ивана Ивановича была безумно довольна. Ехать же лично за город собирать чабрец, нужно время, погода и желание, что не всегда было в распоряжении такой уважаемой дамы, как жена третьего секретаря райкома партии.
Не нужно думать, что игра шла исключительно в одни ворота. Тут как с рестораном, есть «гласные» и «согласные» правила, как я шутил про официальное и принятое, пусть и неодобряемое партией и руководством, но про данные правила знали все, кому положено знать. Для примера ресторан зачастую, особенно вечером имел табличку на двери «мест нет». Причем в дневное время приходи и кушай, всегда места есть, а вот вечером, когда начинались «тусовки», места резко «заканчивались». Некоторые прикладывали «трешку» к окну и швейцар гостеприимно открывал двери и столик сразу находился, а «трояк» бесследно исчезал в бездонных карманах «стража дверей». Я же несколько раз побывав в заведении по делам службы, уже приучил, что абсолютно всегда здороваюсь за руку, а во время рукопожатия в ладони швейцара остается «красненькая», что более, чем в три раза выше стандартной «ставки» за вход. Естественно меня узнавали в лицо. Потому даже вечером, для меня, не просто «исчезала» табличка. Уважаемый и строгий «страж двери», сам выскакивал на улицу, принимал мое пальто и чуть не с поклоном провожал до столика. Если за другими столиками порой ждали официантов, а так же могли быть проблемы с заказами, якобы того или иного блюда просто нет в меню, то перед моим столиком, зачастую когда я сидел с Иван Ивановичем, подобно джину из бутылки материализовывался официант и принимал заказ и абсолютно все и всегда было. Ибо блюда придерживали для двух типов людей: для уважаемых и для денежных клиентов.
Не нужно думать, что работники общепита хронические идиоты и балбесы, совсем нет! Понятное дело они заметили с кем я посещаю их заведение. Мне по идее уже можно было бы быть не столь щедрым на чаевые, которые не приняты в СССР. Более того, даже существует выражение, что в царские времена чаевыми унижали официанта. Дебилы Я понимаю при царизме было много минусов, но «унижение чаевыми», что за идиот придумал такое использовать в официальной пропаганде? Лучше бы они рассказывали, что подгулявший купец, мог посчитать, что уха «холодная» и одеть вместе с супницей на голову официанта. Причем купцу, ничего бы не было! А ошпаренного ухой
служителя общепита увольняли и он возможно заболев и чуть обварившись в этой самой ухе сидел без работы, униженкой. Такое случалось, ибо купцы любили знатно бухать и прямо огненные супы и прочее, ибо за что они деньги платят
Ресторан «Заречный» на улице Орджоникидзе. Елец, 1978 год. Фото из архива Л. Кучерского.
Однако я продолжал быть более, чем щедрым на чаевые. Ибо был абсолютно убежден еще 10 лет и все эти деньги превратятся в фантики. Для меня они были лишь инструментом для достижения поставленных целей. Накапливать их, дабы по итогу они «сгорели» я не собирался. Потому «униженные» щедрыми чаевыми работники общепита бежали меня встречать, более того мне очень искренне улыбались и старались угодить. Причем все, а не только швейцар, повар, который по понятным причинам не выходил в зал, но я ему отправлял свою благодарность, оркестр, что работал по вечерам и когда я заказывал популярную сейчас музыку и получавший щедрые чаевые, ну и понятно официант и директор заведения.