- Это что ж за вести-то такие Лунев привез?..
Аккуратно прислонив к стене изуродованный клинок, Григорий внезапно вспомнил и о других обитателях дома:
- Где все?
Умница экономка поняла вопрос как надо:
- Ульяна с гувернанткой еще с прогулки не вернулась, Даша со мной, на кухне.
- Тогда так: дверь закрыть, и никого сюда не пуска...
Начальство уперлось взглядом в вывороченную с корнем защелку, и замолчало.
- М-да. Я попозже пришлю кого из охраны, поможет при уборке. Рот на замок, ключ выкинуть - и горничную о том же предупреди. Понятно? Все, ступай, дальше я сам.
Чем ближе Долгин подходил к кабинету, тем легче и тише становились его шаги - и все равно, незаметно подобраться к хозяину дома не получилось. Вернее, получилось бы, если бы он удовольствовался небольшой щелью между дверью и косяком, в которую прекрасно было видно, как фабрикант дремлет в своем удобнейшем кресле. Увы, в полном соответствии с правилом "лучшее враг хорошего", он захотел улучшить невеликий обзор кабинета, надавил чуть посильнее - и каким-то образом это действо разбудило князя.
- Заходи.
Еще только переступая порог, господин инспектор уже был готов увидеть такой же образцово-показательный разгром, как и в покинутой недавно зале - и был немало обрадован, когда оного так и не увидел. Все было так, как и всегда, и даже легкий сквознячок был вполне привычен. Разве что, обычно его друг предпочитал просто открыть створку, а не высаживать оба стекла зараз. Кашлянув для затравки разговора, Григорий нейтрально поинтересовался:
- Случилось что, командир?
- Случилось?..
Князь словно бы в задумчивости склонил голову набок, а затем и поставил на подоконник бутылку, что до этого держал в руках. Пустую. Многоопытный Долгин тут же опознал итальянскую граппу, затем припомнил, как охрана показывала ему остатки тары из-под шотландского виски, и едва сдержал свое изумление. Общий литраж и крепость напитков, бултыхающийся в желудке хозяина дома, внушал уважение - как он еще и разговаривает-то? По всем статьям мычать должен, или спать мертвецким сном.
- Скажем так, Гриша - у меня слишком живое воображение.
Для постороннего человека его сиятельство был вполне трезв, и держался вполне обычно, но его единственному другу было прекрасно видно - князь Агренев был пьян. Причем просто до изумления.
- Иди сюда. Вот скажи мне, ты видишь это поле?
Григорий немедля согласился, что видит. Более того, он даже иногда ходит по этому самому полю - а недавно и вовсе костер на нем жег, с мальчишками из поселковой клубной команды.
- Нет, не то. Представь - оно от края до края заполнено младенцами. Мертвыми. Один к одному, рядами и шеренгами...
- Да что ты такое говоришь, командир, какие там младенцы. Поспать бы тебе надо, а?
Вместо ответа Александр кивнул на стол (и чуть-чуть покачнулся при этом - движение вышло для него нехарактерно резким), указывая на раскрытую примерно посередине укладку:
- Мне сегодня Вениамин Ильич кое-какую статистику привез.
Фабрикант ненадолго "завис", вроде как что-то там обдумывая, затем отправился к бару. Медленно, аккуратно, зато верно. Добрался. Роняя большую часть собрания прямо себе под ноги, выбрал и всего со второй попытки открыл ром - после чего, все так же пренебрегая хрусталем бокалов, хорошенько отпил, а затем и еще раз. С сомнением посмотрел на литровую бутыль, дернул щекой, но менять крепчайший самогон с солнечной Ямайки на что-то более вкусное все же не стал:
- Хорошая статистика, да. По урожайности. По рождаемости. По продолжительности жизни - причем все это с разбивкой
по губерниям. И по смертности. Двадцать седьмая страница, третья сверху строчка. Читай!
Гриша послушно пролистал, нашел, и читал вслух, пока не осекся от понимания - что же именно он оглашает:
- Так же надо отметить, что из каждой тысячи умерших обоих полов, на детей в возрасте до пяти лет приходится в среднем 606,5 покойников. Иными же словами, до сорока трех процентов от всех родившихся за год... Ээ?
- Вот так, Гриша. По пятидесяти центральным губерниям, такой вот сухой статистики набирается на два с половиной миллиона могилок, да еще с солидным хвостиком. Каждый год. Так это только до пяти лет посчитали - а ведь и потом дети тоже умирают. Какое уж тут поле, до горизонта все устлано будет. Во все стороны.
Бздамс!
Ром бурым пятном разлетелся по дубовой панели, а князь зашипел, полыхая глазами:
- Да как они смеют это терпеть! Знать, и ничего не делать?! Жить спокойно, когда каждый год столько младенцев в землю ложится!!!
И тут же потух:
- Каждый год. Ненавижу...
Короткая вспышка ярости окончательно выжгла у Александра последние остатки сил - а заодно позволила увести его из кабинета. Правда, сомнительную идею начет того, что надо бы все-таки немного поспать, хозяин сходу и категорически отверг. А вот посидеть в сауне, да заодно обсудить кое-какие дела согласился. Почти самостоятельно спустился по лестнице в подвал, скинул жилетку и туфли, присел на лавку...
- Уф!
Не рискнув пока как-то шевелить окончательно уснувшего (наконец-то!) князя, Григорий осторожно покинул обшитое липой помещение. И вполне ожидаемо, тут же наткнулся на экономку в кампании горничной.