День прошел скучно, однообразно и напряженно.
Тишина чужого дома угнетала даже печь булочки не хотелось.
Странно, но мне не хватало болтливой кухарки и вечно смеющегося Квина.
Но Адам был прав, когда отправил молодого капрала обратно в участок.
Новый полицейский оказался молчаливым, суровым, но внимательным. Если монстр подберется ближе к дому, болтливость и смущение меня не спасут.
Ровно в шесть, когда я пыталась придать своему простому блюду хотя бы видимость съедобности, безымянного капрала сменил строгий и уставший детектив.
Сев за стол, Адам даже не пытался скрыть, что на разговоры не настроен. Молча поел, пожелал мне приятного вечера и ушел в кабинет.
Примерно так же напряженно прошел следующий завтрак, затем еще один ужин, а потом снова все по кругу...
Глава 18. Тени.
Ева.Дни стали унылыми и однообразными.
Я ощущала себя узницей в пустом доме. Даже писать не хотелось.
Несколько раз приходила тетя Мэй, но вместо разговоров
о свадьбе она утешала меня, уверяя, что не стоит волноваться из-за слухов.
Вечерний журнал Нью-Йорка читала не только миссис Уорд. Странным образом, даже не зная имени Джозефины, сплетники безошибочно узнали её на фото в газете.
Если вначале все в Амхерсте решили, что Адам женится на бедной родственнице из-за её деликатного положения, то после поздравительной статьи почти все начали мне искренне сочувствовать. Из скандальной попытки спасти репутацию опороченной девушки, новость о помолвке, превратилась в жест отчаяния из-за разбитого сердца.
Темные круги под глазами и побитый вид детектива только подогревали сплетни.
Со временем мне надоели сочувствующие охи посыльных, которых присылал Адам с продуктами, девушек с бакалейной, которые приносили мне выпечку, и даже косые взгляды всегда молчаливого и безразличного капрала.
Единственное, чего мне удалось избежать, сплетен от новой кухарки.
Адам присылал несколько женщин на одобрение, и все три были жуткими сплетницами.
Не переживайте, милая. Как только вы подарите ему наследника, все привязанности забудутся. Вы будете законной женой, а такие, как она, всего лишь мимолетные увлечения, утешали меня дамы, а потом получали расчёт и больше не приходили.
Мне жаль, Ева. Слухи скоро утихнут, сухо произносил детектив, возвращаясь с участка.
Это было всё, что я слышала в ответ на свою пылкую речь о том, что город сошёл с ума.
Каждый вечер проходил по одному и тому же сценарию: быстро поужинав, Адам запирался в кабинете до утра.
Я даже не уверена, спал ли он всё это время или пил.
Да, утром от него едва заметно несло дорогим алкоголем.
Спустя неделю мне это надоело.
Адам, если вы не прекратите оплакивать свою любовницу, я лучше поживу в гостинице. Надоело смотреть, как вы убиваетесь за женщиной, которая выбрала деньги вместо отношений, заявила я ему, кинув посуду в раковину и пошла в комнату.
Не знаю, чего я ждала от детектива? Какую реакцию на свои слова хотела получить? Но так ничего и не получила.
Со своей очередной раз поруганной гордостью я сидела в комнате до ночи, глядя в окно и занимаясь жалением себя.
Луна мягко освещала комнату, и отсчитывая дни, я поняла завтра ночь полнолуния.
Что ж, если монстр не получит меня в ночь новой охоты, можно будет подумать о гостинице, булочной или каком-то другом месте.
С этой мыслью я осмотрела пустой двор и собиралась задернуть штору.
Почти задернула, но мельком заметила темную тень у дерева. Было желание отмахнуться и списать всё на нервы и усталость, но, присмотревшись, я почувствовала холодок по коже.
Если тень могла мне померещиться или оказаться оптической иллюзией, то два синих пылающих огонька я не могла спутать ни с чем другим.
Горло сжалось от страха, и я попятилась от окна, будто это могло меня спасти.
Будто в детстве хотелось накрыться одеялом, веря, что монстр до меня не доберется. Но я не ребёнок. Тяжело дыша, на дрожащих ногах, я направилась в комнату своего охранника.
Адам, он тут, тихо сипела, толкая дверь.
Как назло, комната оказалась пустой. Мой защитник был слишком поглощен тоской по любовнице и совсем забыл о том, что я живу здесь не просто так.
Вместо сна, Адам проводил ночи в кабинете, заливая горе крепким виски.
К лестнице идти было банально страшно.
Монстр видел меня, и на втором этаже, как ни смешно, казалось безопаснее. А вот тёмный коридор заставлял слёзы бежать ручьем.
Снова напоминая себе, что я не ребёнок, чтобы прятаться под одеяло, я медленно ступала вниз, пыталась дышать и боялась громко зареветь.
Со стороны входа во двор послышался тихий рык, а затем звук, будто когти прошлись по дереву, окончательно сорвавший остатки моей храбрости.
Почти спрыгнув с оставшихся ступеней, я бросилась к кабинету и, задыхаясь от рыданий, забарабанила в дверь.
Не знаю, как выглядит истерика, но, кажется, меня накрыла именно она.
Даже когда дверь кабинета открылась и я затолкала озадаченного Адама внутрь, продолжала рыдать, с силой впиваясь дрожащими пальцами в его руку, задыхаясь от слёз, всхлипов и попыток хоть что-то сказать.
Я буквально задыхалась, заикалась и, кажется, была готова потерять сознание.