Светловолосый мальчик в солнечных очках закатал штанину бежевого больничного костюма, поискал повреждения.
Крови нет, не прокусила, констатировал он. На вид ему было лет десять, он с интересом посмотрел на извивающуюся в руках Элен кошку и спросил: Какого она цвета?
Кто? растерялась Элен.
Кошка твоя. Вижу, что тёмная, значит либо тёмно-серая, либо тёмно-рыжая, либо действительно чёрная.
Чёрная, подтвердила Элен, поглаживая Феньку, но не забывая крепко её удерживать. Ты плохо видишь?
Вижу я отлично, только страдаю дальтонизмом. Полная цветовая слепота слышала о таком? Зато я вижу в сто раз больше оттенков серого, чем обычный человек. Если бы сейчас не так ярко светило солнце и не приходилось носить очки, я бы сам определил, что кошка чисто чёрная. Белый и чёрный я различаю.
Мне хорошо известно явление дальтонизма: я биофизик, изучение причин таких заболеваний как раз мой профиль. Врождённый дальтонизм научились лечить не так давно, в 2050 году,* с помощью трансплантации искусственно выращенной сетчатки глаза, содержащей все необходимые цветочувствительные колбочки.
Какие колбочки? недоумённо нахмурился мальчик, с надёждой слушая её слова и стараясь всё-всё понять.
В глазу есть специальные клетки, они называются палочки и колбочки, но при дальтонизме последние отсутствуют, поэтому ты видишь светлое и тёмное, но не различаешь цвета. Ткань искусственной сетчатки выращивают, в том числе, в лаборатории, где работаю я, и твои родители могут записать тебя на операцию в научно-исследовательский медицинский
центр при университете. Наши врачи уже двум десяткам людей вернули цветное зрение без всяких негативных побочных эффектов.
В том и дело, что лечат только людей! огорчённо вздохнул мальчик, пнув мелкий камешек на дорожке. Я слышал, как папа с мамой говорили об этом: твои си-се-сийчатки делаются только для людей на основе человеческого хен-ген-генного материала, вот. Для нас такое не делают, поскольку людям вообще о нашем существовании говорить нельзя. Ты же взрослая, а элементарных вещей не знаешь!
Мальчик обиженно отвернулся. Элен невольно почувствовала вину, будто бы напрасно его обнадёжила, и недоумение: кем себя считает ребёнок, если не человеком?! Учитывая больничный костюм мальчика, варианты могли быть самыми разными как никак, больница тут психиатрическая.
Кто ты? не удержалась она от вопроса.
Я феникс. Мы радужные птицы рассвета, но я никогда не пойму, как прекрасны радуга и рассвет, со смирением, тихо ответил ребёнок. Для меня они серые, как и всё вокруг, а я так мечтал быть художником, как мама с папой. Большинство фениксов представители творческих профессий, это особенность нашего рода, а я как чужак среди своих. Все сородичи меня жалеют, тщательно выбирают выражения в моём присутствии, но от этого на меня только больше накатывает тоска. Порой тоска становится совсем невыносимой, и тогда родители тревожатся и волокут меня сюда. Я пациент самого мастера, он занимается самыми сложными случаями, а мой именно такой сложный.
Среди самых знаменитых художников были люди, страдающие нарушениями цветовосприятия, заверила Элен, не в силах видеть такое философское смирение в юном подростке, пусть даже и пациенте психиатра. Удивительно он называет доктора мастер. Это тоже признак отклонения?
Знаю, всех наизусть знаю. Ещё мастер говорит, что можно заниматься фотографией, что чёрно-белая фотография в ретро-стиле сейчас на пике моды, так что с моей способностью различать пятьсот оттенков серого я имею все шансы стать известным. Ты не волнуйся, с возрастом острые приступы хандры накатывают на меня всё реже, с помощью мастера я проникся идеей, что надо не чудес ждать, а извлекать лучшее из того, чем одарила судьба. Родители должны были забрать меня домой сегодня утром, но доктор Хэлл отчего-то попросил задержаться до вторника. Наверное, он не поверил, что я уже в полном порядке.
Тяжело было слушать такие серьёзные, вдумчивые речи от десятилетнего ребёнка. Элен прекрасно представляла, насколько трудно смириться с тем, что ты не такой, как все, особенно в детстве трудно! Она сама прошла этот тернистый путь признания своей аномальности. В детстве малейшее отличие от других воспринимается как трагедия, даже рыжий цвет волос и веснушки могут стать поводом для отчаяния, а тут и дальтонизм, и признание себя фениксом... Странный выбор: Элен всегда казалось, что пациентами психушек чаще всего становятся «Эйнштейны» и «Наполеоны».
Все говорят, мои крылья переливаются огненной палитрой всех цветов и это очень красиво. Хочешь посмотреть? предложил необычный мальчик.
Хочу.
Мальчик взмахнул руками, и они превратились в крылья прямо на глазах ошеломлённой Элен! В большие, ослепительно яркие и прекрасные крылья. В их расцветке превалировал алый, но переливы действительно демонстрировали все цвета радуги. Совершенно фантастическое, волшебное зрелище!
Ух, ты! Красота какая! ахнула Элен. Фенька с боевым урчанием рванула к фениксу, но её удалось удержать от охоты на «птичку».
А я красоты не вижу, серо всё, флегматично обронил ребёнок, обратно меняя крылья на человеческие руки. Я не то, что переливы, я однотонные цвета не различаю. У тебя костюм голубой?