Выбранное поле битвы представляло собой небольшое плато, зажатое между глубокой расщелиной и пологим логом. Если первая была совершенно непреодолима даже для моих собачек, то склоны второй состояли из битого камня и были довольно покаты. На всем ее протяжении было несколько мест, через укрытые до поры до времени огромные псы могли как черти из табакерки, объявиться наверху.
Идут, Вождь, проговорил Махран, указав на появившихся вдалеке всадников.
То был один из нуразгских разъездов. Меж двух гаваков виднелась переноска с раненным, а еще два бородача были окровавлены. Что ж, значит враг совсем близко. По рядам Бесов прошлось шевеление, Сержанты раздавали последние пинки, и тихонько начали отбивать копьями по щитам, настраивая легионеров на воинственный лад.
Я несколько волновался. Этот строй мы еще ни разу не испытывали в бою. Я знал, что римляне достигли совершенства в манипулировании отдельными соединениями на поле боя, но у них была огромная выучка и десятилетия мозгования на эту тему! У меня же смутные воспоминания когда-то прочтенных книжек, да надежда на вшитые в Бесов воинские умения.
Наконец я увидел солдат Ордена. И в тот же миг они увидели нас. Растрепанная колонна прошла еще сотню метров и остановилась.
Да, это были уже совершенно не те бравые воины, что штурмовали стены Гахагана. Они были измождены и окровавлены. Ветераны в помятых доспехах, Рыцари со сбитыми со шлемов птицами и поломанными щитами, спешенные, совсем немногочисленные меерала. Их обоз сократился, наверное, до жалкой сотни еле плетущихся гавачьих голов. Парочка сиротливых фургонов возвышалась в центре построения и наверняка была забита раненными. Орденцев нынче насчитывалось едва ли более четырех сотен четверть от того количества, что ступили на равнину пару недель назад. Их трупы усеивали путь от Гахагана, «заботливо» раздеваемые нуразгами и их союзниками.
Я не мог не восхититься силой духа этих людей. Но думаю, когда они увидели строй моих воинов, даже самые отважные поняли, что вряд ли увидят родные леса.
Нет, я не был столь уж кровожаден (хотя эти полтора месяца, что я провел на Рране в шкуре Демона, и очерствили мое сердце), и я бы с огромным удовольствием поставил этих смелых людей под свою руку, но Сейчас это было невозможно.
Из допросов пленных я знал, что остатками армии Ордена нынче командует некий Рыцарь по имени Адалерт бравый, но туповатый вояка, проведший последние несколько лет в схватках в Сандее. Пустынная равнина была дня него незнакома и это еще один фактор того, что он предпочтет схватиться с нами в безнадежной битве. До Горной Тропы оставалось каких-то десять километров, а вера может творить чудеса
Какое-то время ничего не происходило. В глубине толпы орденцев шло шебуршение. Уставшие люди тревожно всматривались в строй Бесов, а я их не торопил.
И действительно, осознание ситуации произошло довольно быстро. Я буквально почувствовал как их беспросветная тоска, сменяется на бесшабашный гнев и желание продать свои никчемные жизни как можно дороже, среди которых теплится робкий огонек надежды.
Еще несколько минут подготовки и началось. Что ж. Битвы становились уже привычкой.
Несколько десятков Рыцарей сбились в мощный клин и поперли прямо на центр моего построения. Они были по-прежнему страшной силой, и я не собирался встречать ее лоб в лоб.
Едва они начали движение, тяжелая центурия начала подаваться назад, а кочевники Махрана, наоборот, выдвинулись вперед, чтобы засыпать стрелами, двигающихся за Рыцарями лучников. А я тут же отдал мысленный приказ укрытому в логе «Зеленому» эскадрону Капитана Клыка начать атаку.
С моего местонахождения они были не видны, но я легко представил, как заполонившее лог море розовых спин начинает движение.
Конечно, надеяться на внезапность было невозможно, вскоре пыль от них поднялась столбом, и Адалерт тотчас приостановил Рыцарский клин и направил подкрепление оставшимся позади Ветеранам,
сосредоточенным вокруг обоза с раненными.
Несколько минут и пылевой стол, виднеющийся из разлома, переместился в тыл к противнику. Оттуда послышались истошные крики, громовые рявки и звон стали ставшая уже столь привычной песнь битвы, песнь смерти. Полсотни Гончих налетели на бедных Ветеранов, топча людей, как сорную траву. Даже ощетинившийся копьями строй, мало мог помочь против плотной гурьбы несущихся со скоростью под 70 км. в час стаи псов Хаоса. В мгновение ока воины Клыка пробили просеку до самого обоза и принялись сеять там смерть и разрушения.
Увы, такая потеха не могла длиться долго. Выдвинутые Рыцари быстро взяли прорвавшихся в клещи и моему Капитану пришлось сматывать удочки. Я ему строго-настрого запретил ввязываться в кровавую рубку, несколько Рыцарей в дакири могли нашинковать слабозащищенную Гончую буквально за минуту.
В центре, меж тем, видя, что клин противника забуксовал, я приказал Махрану провести беспокоящую атаку И, твою же мать, лучше бы я этого не делал!
Нуразгов не нужно было просить дважды. Едва командир кочевников получил приказ, Верещащая орда сорвалась с места и обрушилась на колонну Рыцарей. Тотчас напротив них выросли угловатые фигуры Боргов и взвились их руки-плети.