Мана Власти 541 единиц.
Мана Ужаса 5 единиц.
Мана Отбора 30 единиц.
Ветер на Жареной Равнине можно ощутить лишь в одном случае: когда несешься подобно ветру!
Огромная кавалькада ужасных тварей, что по недоразумению судьбы были моими воинами, летела на северо-запад.
Не хотелось думать о планах и расчетах, а хотелось просто лететь вперед и рубить головы врагов. Уверен, именно в этом состояло предназначение Демонов и самых могущественных из них Детей Дутура. Сражаться с рассвета до заката, купаться в крови поверженных и брать на топор все новые миры.
Не знаю, откуда взялись эти мысли. Агрбадан спал, еле заметный в своем углу, Зога давно не было слышно, оставалось лишь эхо собственных метаний. Неужели хватило неполных двух месяцев, чтобы превратиться из Славика с окраины Бытия в почти что Сына богоподобного правителя Грозди?
А может быть это все влажные фантазии спятившего разума?
Постепенно бравые марши в груди смолкли. Мерный бег огромной Мертвой Гончей предрасполагал к раздумьям. В задумчивости, я изредка крутил на пальце кольцо Призыва Шарика, но, увы, мой верный друг сгинул в жестокой битве. И именно эта потеря почему-то кольнула меня иглой одиночества.
Твою ж мать
В последние годы на Земле я как-то не заморачивался переживаниями по этому поводу. Ю-туба и пивасика по вечерам мне вполне хватало, чтобы скрасить убегающее время, а здесь я обычно был слишком занят, чтобы вспоминать о такой мелочи. Моих туповатых юнитов и немногочисленных
мыслящих неписей вряд ли можно было назвать, не то что друзьями, а даже приятными собеседниками.
А тут, видите ли, проняло
Час за часом бесконечный бег взбалтывал мысли в моей глупой башке, то вбрасывая туда образы родного города, то погибших за меня юнитов, то внезапно объявившуюся тоску по дому и дружескому общению
Лагерь нуразгов легко можно было найти по запаху. Клянусь, гавачью вонь я начал чувствовать еще километров за десять от стоянки кагара Адыка! И только потом на нас наткнулся разъезд кочевников, что застыли в абсолютном ах*е, когда мимо них бесконечной цепочкой пролетели Гончие, а затем и Рыцари Хаоса.
Днем кочевники предпочитали сидеть в ущельях, укрывшись от солнца под навесами. По докладам Барбоссы я знал, что кагар придерживался моих указаний и не бросал в бою основную массу своих людей, насылая на медленно бредующую армию Ордена не более сотни воинов с отрядом моего Генерала. Это достаточно замедляло противника, но в то же время не вело к чувствительным потерям. Да, поначалу, я желал кагару с лихвой умыться кровью в атаках на остатки орденцев, но, поразмыслив, понял, что во мне говорят скорее сожженные пятки, чем реальный стратегический расчет. Тем более что моя армия восстанавливалась достаточно быстро, чтобы уже через несколько дней не опасаться нуразгов.
Вождь, кивнул кагар, когда я взмыленный плюхнулся в его шатре. По нуразгскому обычаю одна его стенка была скатана и закреплена под потолком, а пол укрыт жесткими циновками.
Я ответил сытым рыганьем и выбросил обглоданную голень Раба. Я ничего не забыл и ничего не простил кагару и вести себя намеревался соответствующе. Сила вот что уважают нуразги и подобные им.
Адык внимательно следил за мной, полуприкрыв глаза и вертя в руках небольшой нуразгский кинжал, ожидая начала разговора.
Где Орден?
В полутора днях пути от Горной Тропы. Мои лучшие воины с твоим командиром Гранитом тревожат его с рассвета до полудня, затем отдыхают и к вечеру начинают атаки опять.
Я кивнул, соглашаясь с таким раскладом, и приказал Адыку доложить обстановку. Конечно, по докладам Барбоссы я был в курсе всех дел, но интересно было послушать самого вождя кочевников. О чем он будет говорить и о чем не будет.
Наша третья встреча с ним должна была расставить точки над «и». Кого он видел во мне: могучего Демона или дергающегося под пыточным ножом дохляка? Впрочем, возможно, опасения напрасны и он вообще не ассоциирует меня с тем, кому прижигал пятки.
Но хитрый Вождь не дал развести его на конкретный базар и после небольшого доклада, вдруг объявил, что прибытие такого важного гостя никак не может обойтись без пира. Мотивируя это тем, что воинам необходимо полюбоваться на того, под чьи знамена они нынче встали и кто обещал им добычу и новые земли. И действительно, это ведь был первый официальный визит моей персоны в лагерь кочевников. Не считая одного совещания в ночь после битвы при Гахагане, они до сих пор не имели счастья полноценного созерцания моей персоны вблизи.
Ну что ж, а я и не был против, хе-хе. Что может быть лучше пира в окружении страхолюдных монстров, злобных дикарей и накануне кровавой битвы?
Кстати, помнится, поначалу я удивлялся, что на Рране (по крайней мере, в известных мне землях) неизвестен алкоголь, но потом уразумел что на Равнине его вполне заменяют толченые полунаркотические мхи, которые местные употребляли с гавачьим молоком. Эти напитки имели огромное количество названий, проистекавших из основы, на которой они замешивались, я же для себя с некоторых пор стал их называть «кумысовкой».
Пока Гранит и лучший военноначальник Адыка Бутар Крепкий Зад, гоняли орденцев, в большом открытом с одной стороны шатре кагара накрыли столы. Вернее ковры. Кочевники предпочитали есть полулежа, подобно древним римлянам или сидя «по-турецки», подобно, хе-хе, древним туркам. Ассортимент был мне знаком. Копченостями, захваченными у кагара, в Дыре до сих пор было забито два Склада. Как и многочисленными бурдюками с различными напитками. Адык предпочитал воевать с комфортом, хе-хе. Я уже знал, что на одного боевого гавака у кочевников, как правило, приходится один-два тягловых, на которых они перемещали все свои бесконечные шатры, палатки и припасы.