Разделочный нож снова пронёсся у шеи. Отбивая выпад, девушка зацепила запястье врага, однако тот лишь раззадорился. И под натиском его ожесточённой атаки ей пришлось отступить.
В момент, когда Цайхуа перешагнула порог другой комнаты, к горлу подошла тошнота. Меч её дрогнул, и она пропустила удар. Ржавое лезвие полоснуло плечо, оставляя на коже глубокий порез, но острая боль помогла взять себя в руки.
Помещение было усеяно ошмётками загнивающей человеческой плоти. Из разорванных тел, местами изгрызенных и плесневелых, торчали обломки костей.
Сердце воспламенилось от ярости. Кровь ударила в голову, и от беспомощности захотелось кричать. Выбора нет. Всё, что Цайхуа может сделать использовать «взрыв света», которому на случай опасности её научил старый наставник. Эта особая техника позволяла направлять ци в оружие, чтобы в необходимом количестве выпускать её во внешний мир. Но так как меч Цайхуа для этого был бесполезен, ей предстояло обойтись без него. Освобождение ци без посредника приведёт к полному опустошению духовных каналов. И Цайхуа готова на это пойти, лишь бы убить ненавистного демона.
Более медлить
нельзя. Цайхуа сосредоточилась на циркуляции духовной энергии, чтобы на выдохе всю её выпустить.
Миг, и ослепительный свет отделился от тела, заполнив собой всё вокруг. А затем Цайхуа сделала выпад, позволяя мечу беспрепятственно войти в сердце врага. Демонический сгусток, ослеплённый и изгнанный из мёртвого тела, не успел даже пискнуть светлая ци просветлённой поглотила его.
Ноги мгновенно обмякли, но Цайхуа устояла на них, опершись локтем о липкую стену. Только утратив светлую ци, она осознала, каково это быть простой смертной. Жизнь показалась пустой и бессмысленной, из глаз хлынули горячие слёзы.
Вид гниющих конечностей навсегда въелся в память Лу Цайхуа. Жители этой деревни, все до единого, стали жертвами тьмы.
***
Что ж, одно дело представлять своё обучение в школе для просветлённых, и совершенно другое брести к подножию далёкой горы, преодолевая лишения и сталкиваясь со злодействами демонов. Достаточно было прожить в этом мире неделю, чтобы до глубины души ужаснуться: исчадия мрака во всю притесняли людей, в то время как просветлённые даже не знали об этом. Иначе как объяснить их отсутствие там, где в них нуждаются?
Девушка горько вздохнула. Если так пойдёт дальше, её убьют прежде, чем она овладеет боевыми искусствами. Кто знает, насколько сильны сейчас демоны и в какой момент они устроят облаву на всех просветлённых.
Солнце скрылось за горизонтом, когда Лу Цайхуа добралась до очередной деревушки. Огни её приветливо мерцали, приглашая войти, но у девушки на это не осталось сил. Ливень закончился недавно, и одежда, мокрая и ледяная, липла к дрожащему телу. Изнурённая длительным голодом, лишённая духовной энергии, раненая и попросту сильно уставшая Лу Цайхуа потеряла сознание.
Глава 4. Блестела в солнечных лучах золотая кайма, тончащий фарфор светился изяществом
Обращённые в камень конечности почти потеряли чувствительность. В непроницаемом мраке невозможно понять, как они расположены. И только вязкое нечто продолжает их обволакивать, настойчиво вбирая в себя остатки тепла.
Под слоем тяжёлой усталости скрывается боль. Иглой сожаления она впивается в душу, бередит свежие раны при каждой попытке вспомнить хоть что-то. Тьма, поглотившая время, растворяет границы сознания. Стоит сосредоточиться на своих ощущениях, и уже не понять, где кончаешься ты, а где начинается мгла. Липкое нечто больше не касается кожи, тело теперь парит в пустоте.
А затем что-то тёплое легло на живот, пробудило от мёртвого сна. Согревающий свет возвратил способность к движению и, заструившись по духовным каналам, навсегда остался внутри.
Приложив немного усилий, Цайхуа разглядела зверька. Свернувшись в рыжий клубок на её животе, детёныш огненной лисицы безмятежно посапывал, и шерсть его мерцала расплавленным золотом. Биение сердца лисицы, гулкое и неторопливое, совпадало с ритмом дыхания Лу Цайхуа.
Точно первые весенние цветы, в душе вдруг распустилось нежное чувство, и всё вокруг потеряло значение. Есть только она и этот светлый комочек, что спас её жизнь. Рука потянулась к искрящейся шерсти. Однако схватила лишь пустоту.
***
Едва открыв глаза, просветлённая рывком вскочила на ноги и сразу же пожалела об этом. Незнакомые стены поплыли цветными разводами, в голове раздался оглушительный звон. Словно столкнувшись с незримым препятствием, Лу Цайхуа рухнула обратно в кровать. Она успела понять только то, что очутилась в доме богатой семьи.
Постельное бельё, сшитое из мягкого шёлка, приятно охлаждало кожу. Тонкий аромат благовоний успокаивал разум. Хотелось расслабиться и забыть обо всём, однако события недавнего прошлого всплывали на поверхности памяти одно за другим, поднимая вместе с собой неприятный осадок.
После беседы с наставником она простилась с Юньчжи и покинула окрестности горы Лунхушань. Весь путь занял чуть больше недели, однако сейчас он казался длинным настолько, будто Лу Цайхуа провела в нём целую жизнь.
Люди, которых она повстречала, вели себя одинаково независимо от положения в обществе: вечно всем недовольные, они часто препирались друг с другом, и многие из них уже поддались влиянию демонической ци.