Я сама передам письмо слугой, графиня встала, с грохотом отставив стул. Постарайтесь поскорее исчезнуть из моего дома.
Ваше сиятельство, письмо должен передать мой человек. Так будет правильнее. Зачем привлекать к этому ваших слуг? Они могут сказать что-то лишнее, что-то может случайно долететь до вашего мужа магистр начал было перечислять возможные неприятности.
Госпожа Арэнт обрывала его:
Сказать что-то лишнее? Уж не о Шолане ли вы говорите? Ольвия вспомнила о необычном поведении дворецкого, которое подметил Райс. Я сама решу кто и как передаст мое письмо. Уходите! она махнула рукой на дверь.
Ольвия, вы не понимаете. Нужно сделать так, чтобы письмо передал мой человек! Я должен быть уверен, что Райс его получил и прочитал! Дерхлекс почувствовал, что он в самом деле переиграл в нажиме на нее, и теперь она может пойти на отчаянные поступки.
Вон! Вон из моего дома! в глазах графини сверкнули рубиновые искры.
В этот момент дверь в ее покои резко распахнулась. Вошел Малгар.
сильно и особо развито, они крепки здоровьем, но из них нельзя сделать мага, и очень сложно научить их управлять собой на уровне тел более тонких, чем физическое. Тем не менее кое-чего мы совместными усилиями добились.
А вот Салгор меня не прекращал радовать. К концу тренировки он, можно сказать, обзавелся собственным магическим щитом. При чем щит этот был вовсе не повторение моего щита «Щита Нархана», а его собственный шаблон, учитывающий энергетические особенности этого мальчишки. Хотя над его заготовкой требовалось еще много работать: увеличивать плотность защиты и снижать время раскрытия, в целом для Салгора это было огромным достижением. Я похвалил парня. Похвалил от души. Эта громкая похвала была еще и компенсацией за то, что я высказал ему за завтраком. А высказал я ему серьезное недовольство, когда узнал о появлении вампира ночью возле дома Талонэль. Хотя мой ученик подал все это как свой героический поступок, я-то понимал, что ему очень повезло, и шансов никогда не вернуться в Вестейм у него было гораздо больше, чем вот так сидеть передо мной в обнимку с эльфийкой, счастливо сверкая глазами. Ругая его, я прекрасно понимал, что сам на его месте поступил бы точно так же. Разве я бы отказался остаться на ночь с дамой, ставшей первой женщиной в моей жизни? Конечно же нет, даже под страхом смерти таким я был в его годы в самой первой жизни, и во многом остался таким.
Райс, надо бы мне сказать кое-что, Яркус жестом руки пригласил меня к берегу Весты, дальше от Салгора и Талонэль.
Я вполне понимал, о чем будет речь и последовал на каменистый берег. Для меня было странным, что Борода до сих пор ни разу не упомянул Иону. Вот теперь, наверное, время пришло.
Скажу правду, начал он. Я не собирался сегодня приходить. Это она настояла. Иона очень переживает из-за вчерашнего. При этом, Райс, заметь, она не просила меня ни о чем с тобой говорить. Сам знаешь, она очень гордая женщина, что часто бывает ей во вред.
Именно так, согласился я. И скажи мне, Яркус, если она вся такая гордая и твердая, то что это означает? Что я должен пойти к ней на поклон? Сказать, прости, дорогая, я виноват перед тобой, что смею быть сам собой, ходить с кем хочу и куда хочу?
Нет, но ты можешь хоть немного подыграть ей. Можешь быть с ней мягче. Эта вампирша вообще, кто тебе? он присел на корточки, глядя на течение Весты.
Уже никто, благодаря Ионе. Я одно могу сказать: для меня существует только госпожа Арэнт, и Иона это прекрасно знает. Я был готов на самые теплые отношения с твоей сестрой, последние слова в моей речи вышли несколько искусственными, но это не смутило Яркуса и я продолжил: Но я не готов терпеть ее капризы, которые переходят все разумные пределы. Если она желает быть со мной в добрых отношения, то пусть примет, что я имею право ночевать у графини Арэнт, и если мне заблагорассудится, то появляться в кабаке с любой иной женщиной. Это ее вообще никак не может касаться.
Яркус долго молчал. Его молчание стало тяжелым, таким же, как и взгляд. Потом он сказал:
Она не любит вампирш. Просто ненавидит. Больше всего ее задело, что ты именно с вампиршей. И я ее во многом понимаю.
Это ее право и ее выбор. Но это не значит, что я должен подстраиваться под ее вкусы. Ведь помимо вампирш она так же очень не любить оборотней. Ты же знаешь, кто на самом деле Ольвия? Я уже пытался идти Ионе на уступки, но это привело лишь к тому, что она решила, будто может от меня что-то требовать и навязывать свои правила, сказал я, понимая, сейчас окончательно расстаюсь с Тетивой Ночи. Раньше, когда она ушла из «Добрый Лирки», я с ней не расставался: тогда я Иону терял, оставаясь с надеждой найти ее. Но после прошедшей ночи слишком многое поменялось во мне самом. Да, расстаться с Ионэль было неприятно и даже больно. Хотя я ее не так много знал, она стала для меня самой заметной, самой желанной женщиной в первое время в этом мире. Может быть самой яркой. Ведь Ольвия приобрела такое большое значение лишь потом.
Так что ей передать, решил подытожить Яркус, хотя и так все было понятно.
Она же тебя не просила со мной ни о чем говорить. Мои настроения ты знаешь, ответил я, не желая повторяться.