В полной темноте Флэйрин встала с кровати: глаза ее видели достаточно ясно, чтобы подойти к шифоньеру и даже выбрать там платье для грядущей ночи. В отличие от многих сестер клана Флэй любила баловать себя красивыми одеждами и могла долго любоваться собой в зеркале. Она знала о глупых слухах, будто вампиров не видно в зеркале. Право, это так смешно! Особенно смешно это было ей, когда одна из ее жертв, рассуждала об этом, в то время, когда Флэй стояла рядом с ним. А потом она затянула глупыша в спальню его жены и там, снова подвела к зеркалу и там, любуясь своим отражением, пила его кровь.
Выбрав платье, Флэйрин щелкнула огнивом, высекая стоп ярких искр, разжигая светильник большой светильник в форме человеческого черепа, сделанный из бронзы и зеленоватого полупрозрачного нефрита. Его подарила старуха Карлен день рождения Флэйрин ее истинного рождения как вампирши, потому что человеческое прошлое для сестер Ночи не имеет никакого значения и редко кто вспоминает о нем.
Огонек вспыхнул, пуская свет из пустых глазниц. В первые минуты этот свет показался слишком ярким, Флэй зажмурилась, но скоро глаза обвыклись, и вампирша подошла к зеркалу. Огромному, старинному, в оловянной оправе, держа в руке легкое платье, и любуясь своим бледным, и чистым телом. Смотреть на него Флэй очень любила, иной раз не спеша убрать эту красоту платьем.
Райс произнесла она, лаская свою грудь, сначала нежно, потом с приятной грубостью. Как жаль, что между нами вышло так. Ты мог бы меня полюбить, она прикрыла глаза, чувствуя, что ей сейчас необычно сильно хочется мужчину. Только вряд ли любой другой может заменить в ее фантазиях мага Райсмара. Следом к Флэйрин пришла вовсе безумная мысль: «Не может ли случиться так, что она сама влюбится в Райса? Ведь такое очень редко, но бывает! Старуха Карлен рассказывала историю, в которой юная вампирша, думая привязать к себе мужчину, влюбилась в него, и прожила много лет в страданиях. Хотя Аманда, смеялась над этой историей, Карлен качала головой и приговаривала, мол, зря, дурочка, смеешься, такая история не одна даже в холодном сердце может родиться любовь».
Дверь в ее комнату распахнулась. На пороге появился Лургир, за ним Зейрон.
Принцесса, надо бы поговорить, Лургир, поглядывая на нее, оперся рукой о дверной проем.
Флэйрин знала, что слово «принцесса» по отношению к ней от Лургира всегда звучало как едва скрытая насмешка, и вампиршу это тихонько злило.
Ждите за дверью. Я выбираю платье, отозвалась Флэйрин совсем не стесняясь своей наготы.
Зейрон вышел сразу, а Лургир еще с минуту стоял, поглядывая то на нее, то на огонек, мерцавший в нефритовом черепе. Флэй догадывалась, что речь пойдет о Райсе, потому как ее бывший любовник Зейрон еще вчера хотел поговорить о маге, но она не пожелала его слушать. Вот теперь он решил заручиться поддержкой самого Лургира, которого многие не то, чтобы уважали, но побаивались за его непревзойденную быстроту и силу. И конечно за то, что он привязал к себе виконтессу Лайсри, которая помогала Ночным Птицам деньгами, пока ее тело не нашло покой на кладбище Альгера.
Все-таки Флэйрин пришлось поторопиться с выбором одежды. Она не любила, когда кто-то стоял под дверью ее комнаты. Надев платье, которое держала в руке, вампирша оглядела себя в зеркале еще раз. Затем все-таки сняла этот наряд, вернулась к шифоньеру и выбрала другой.
Когда Флэйрин вышла, Лургир подавал явные признаки нетерпения, расхаживал по анфиладе, освещенной редкими факелами.
Я думал, ты снова легла спать, с усмешкой произнес он. Не забывай, мы не твои слуги, чтобы стоять под дверью в ожидании твоего высочества.
Я вас не приглашала. Если я вам зачем-то нужна, то извольте ждать, ответила вампирша, поправляя платье на талии.
Мы все-таки хотим поговорить о твоем знакомом маге Райсе, негромко произнес Зейрон. Знаем, что он тебе приглянулся, но пойми правильно, Флэйрин, он опасен для нас и его дурное влияние уже чувствуется. К примеру, он вместе со своим учеником забрал у меня одну женщину эльфийку, которая была моей.
Я бы такое не потерпел, брат Зейрон! Забрать твою женщину это прямой вызов не только тебе, но и всем нам, шелестящим голосом возмутился Лургир. И насколько я знаю
О какой эльфийке речь? Она теперь женщина Райса? Флэйрин сразу подумала о той остроухой дряни, которая пыталась перед ней заявить права на Райса в «Око Ворона».
Одна красотка, живет в поселении за Луврийскими воротами. Имя ее Талонэль, ничего особенного
в ней нет, но меня очень злит, когда забирают мое, отозвался Зейрон, поглядывая на Лургира и будто ожидая одобрения с его стороны.
Ничего необычного, если не считать того, что эти два мага смогли отвязать эту эльфийку. Ей больше не нужен брат Зейрон, а это очень обидно. Правда? негромко проговорил Лургир.
Значит, виноват здесь Зейрон, что не смог создать крепкую связь с ней. Ее имя точно Талонэль? Не Иона? в душе Флэйрин шевельнулось нечто похожее на злость. Вернее, остатки той злости, которую она унесла из кабака «Око Ворона». В то же время, вампирша понимала, что эльфийка по имени Иона явно не по зубам Зейрону, и речь о какой-то другой остроухой, которых все больше в Вестейме.