Да просто кошка, пожала я плечами.
Крупновата для кошки. Я пойду проверю
Патрик, не ходи! У меня день рождения, а все разбегаются! Адриан ушел, теперь ты! С кем мне танцевать, с этим жирдяем Филиппом? Папа только недавно обновлял охранные амулеты на ограде, никто не зайдет, если не открыть ворота изнутри!
Патрик пару мгновений колебался, потом уступил и пошел следом за мной.
После разговора с братом мне стало легче на душе. Зачем, правда, торопиться с замужеством? Может, Адриан совсем не тот человек, который мне нужен.
Пока нас не было, веселье зашло на новый круг. Отплясывали не только сестры Бейли, толстяк Филипп Коннорс и Август Леман, которому едва исполнилось шестнадцать, поэтому все звали его «малым». Подумать только, теперь я считаюсь взрослой, а он все еще ребенок! Танцевали даже родители, словно вспомнив, что недавно были молодыми. Тучный барон Коннорс сразу ясно, в кого пошел сынок, кружил в вальсе жену, а худощавый виконт Бейли пригласил мою маму.
Только старшие Дейтоны и Фарли не принимали участия в веселье, стояли у стены и напряженно поглядывали на двери, ведущие на террасу.
Закуски на столе заканчивались, слуги не успевали уносить пустые бутылки из-под вина и лимонада. Приглашенные музыканты выбивались из сил, наигрывая быстрые мелодии.
Я рассмеялась, охваченная счастьем.
Наступило время «Каскада», возвестил распорядитель бала.
Каскад заключительный танец, который может длиться час, два, а то и больше. Это танец-игра, когда танцующие должны исполнять особенные фигуры, а их бессчетное количество. Я сама иногда путалась, что делать в «Пирамиде», а что в «Полете бабочек». Хорошо, что родители с малых лет устраивали званые вечера: в сезон невест я не буду выглядеть провинциалкой-неумехой.
Мышеловка! объявил распорядитель первую фигуру.
В зал вошли слуги с корзинами, в которых лежали ленточки с закрепленными на них бубенцами.
Мужчины обвяжут ленточки вокруг руки каждой леди, чтобы найти их даже с закрытыми глазами, ведь мы станем танцевать в темноте.
Я огляделась в поисках Адриана, но он так и не появился в зале. Так-то он выполняет обещания насчет последнего вальса? Патрик вытащил из пестрой мешанины фиолетовую, под цвет моего платья, ленту и завязал мне на запястье.
Сколько свечей оставить, ваше сиятельство? обратился распорядитель бала к отцу.
Чем меньше света, тем интереснее.
Сколько, Ви? спросил меня папа.
Пять! ответила я.
Свет магических светильников медленно погас, и зал погрузился в темноту. Слабое мерцание огоньков едва разгоняло ее.
*** 8 ***
Пат взял меня за руку и повел по кругу. Таинственно и тихо ступали другие пары, позвякивали бубенцы на руках дам. В полумраке я не могла различить танцующих, угадать можно было разве что толстяка Филиппа. Или это его отец?
Гости причудливо отражались в зеркалах, так что через некоторое время стало казаться, будто их стало в два раза больше.
Внезапно пронзительно взвизгнула скрипка, смолкла, словно захлебнулась. Кто-то вскрикнул от боли. В одно мгновение стихли инструменты. Испуганный мужской голос умоляюще произносил слова, но их невозможно было разобрать.
Пары застыли на месте, озираясь. Никто не понимал, что происходит. Патрик притянул меня к себе, обнял одной рукой за плечо. В другой блеснул металл: брат всегда носил у пояса длинный кинжал.
Свет! крикнул мой отец. Включите свет!
Магические лампады под потолком разгорелись медленно, будто неохотно. Зажглись не все, зал по-прежнему был тускло освещен. Но и этого света оказалось достаточно, чтобы рассмотреть ужасающие подробности.
Перепуганные музыканты сидели над нотами, подняв руки. Скрипач, опустив инструмент на колени, зажимал глубокую царапину на шее сквозь пальцы выступала кровь. Он, выпучив глаза, смотрел на человека в пыльном плаще и черной маске, который поигрывал в воздухе мечом, будто готовясь нанести еще один удар. На этот раз смертельный.
Никому не двигаться! крикнул он.
Человек в маске был не единственным в зале. Оглядевшись, я насчитала по меньшей мере десяток. Они ходили между гостей, отбирая у мужчин оружие, бесцеремонно хватая женщин за подолы платьев, заставляя их вскрикивать и шарахаться.
Разбойники! Как они попали в имение, защищенное охранными амулетами?
Патрик, спрятав до поры кинжал под плащом и прижав меня к груди, начал шаг за шагом отступать к двери в коридор.
Что вам нужно? спросил отец, побледневший, но не растерявший достоинства, и тихо обратился к маме, прижавшейся к его руке: Не волнуйся, дорогая, этим людям нужны только деньги. Они получат их и уйдут.
Пат выдавила я дрожащим голосом.
Ш-ш-ш, стрекозка, прошептал он, наклонившись к моему уху. Я рядом. Я не дам тебя в обиду.
Растерянные мужчины как могли оберегали своих дам. Даже малой Август Леман, у которого дрожали губы, заслонил узкой спиной рыдающую Талию.
Была во всем этом лишь одна странность, не сразу бросающаяся в глаза. Когда сердце, летящее галопом, чуть-чуть успокоилось, я заметила, что зале нет ни Далилы Дейтон, матери Адриана, ни Изабеллы Фарли жены виконта. Почудилось, будто край алого атласного платья Изабеллы мелькнул за окном, выходящим на террасу.