Герман Романов Ливонское наследие
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «СВЕТЛЫЙ ПРАЗДНИК» апрель-май 1560 года
Глава 1
Ротмистр Иоганн фон Регенбах подвигал плечами даже стеганый дублет с наброшенным на плечи сюрко, плохо защищали от пронизывающего весеннего ветра. Ночи стояли холодные, все же середина апреля Балтийское море не отошло от зимы, а скупое на тепло в это время года солнце еще не начало прогревать свинцовые холодные воды.
С высоченной сторожевой башни Аренсбургского замка в лунном свете хорошо просматривалась не только гладь Рижского залива, но и весь небольшой городок, что прижался к островку, на котором высилась мрачная твердыня Эзель-Викских епископов.
Здесь он провел почти полгода, направленный сюда датским королем Фредериком в ноябре прошлого года. Дело в том, что монарх в сентябре выкупил у местного прелата, немецкого барона, земли сразу двух его епархий Эзельского и Курляндского за смехотворную по нынешним временам сумму в тридцать тысяч полновесных талеров.
Практически за бесценок, что и говорить, но бывшего епископа Иоганна фон Мюнхгаузена можно понять. Начавшаяся два года тому назад война с русским царем Иоанном поставила Ливонский орден на самый край пропасти, до падения в которую остались считанные месяцы, вряд ли больше года, максимум полтора. Так что все владетельные господа и юнкера, у которых были усадьбы или родственники в германских землях, сейчас старались сбыть глупцам как можно быстрее свои замки и мызы, и уехать обратно с набитыми золотом и серебром бочонками и ларцами. Оставались только потомки первых крестоносцев, которым было что потерять здесь, и ничего не светило на землях предков в фатерланде.
Положа руку на сердце, Иоганн Регенбах мог говорить сейчас правду и только правду на этой каменной площадке, стоя в гордом одиночестве, потому что караульные кнехты отошли от командира, чтобы не мешать подумать. Сказать было страшно, но ротмистр сейчас отчетливо понимал ливонцы воевать за датского принца не станут, пусть даже он спасать будет их собственные животы и имущество помимо воли.
Потомки крестоносцев выродились в трусливый скот!
Сказал, как припечатал, на душе было скверно, потому рейтар вычурно выругался, поминая мамаш местных юнкеров, что зачали их с блудниками и местными чухонцами при помощи колдунов. Наемники всегда бранились и вели себя буйно, развратничали и насиловали, резали людей как скот. На каждом из них было столько грехов, что за век не отмолишь, так что дорога в рай была заказана. Потому чего бояться ада, где у горящих котлов пока бесполезно суетится мохнатая прислуга, ожидая новых постояльцев?!
Чему быть, того не миновать зато меч и аркебуза делают жизнь веселой, правда и короткой, ибо старых возрастом ландскнехтов не бывает, всех ждет в конце концов одна участь смерть на поле боя!
Проклятые трусы они недостойны жить!
Пламенная вера, что три с половиной века тому назад привела немцев на эти земли, с мечом в руке и крестом на груди, угасла в сердцах рыцарей, потухла как выгоревшая дотла поминальная свеча. Завладев землями, построив замки и мызы, крестоносцы успокоились. И потихоньку превратились в юнкеров, обремененных женами, наложницами и приплодом, стали господами для покоренных язычников, ими насильно окрещенных, и основательно запуганных, а потому превратившихся в рабов. Впрочем, и сейчас немцы так называли эстов, а те только кланялись каждому встречному и почтительно именовали даже приказчика ганзейского купчика «господином».
Войны с восточными схизматиками практически превратились, рыцари и епископы черпали свое благосостояние в сдирании трех шкур с забитой черни. А заодно богатели на посреднической торговле с теми же московитами, совершенно не заметив, что последние окрепли уже настолько, что стали угрозой дальнейшему существованию самого Ливонского ордена. Но денег все равно не хватало жизнь на широкую ногу всегда требует «доения» туго набитых кошельков.
И несколько лет тому
назад рыцари поддались «соблазну» учения Лютера, и посягнули на богатства церкви, решив провести секуляризацию. Обогатились все, кто имел власть и силу, а сами епископы превратили свои епархии в фактически наследуемые владения курляндский прелат даже продал свои владения эзельскому епископу. А тот в прошлом году уступил все свое недвижимое состояние, земли с замками и крестьянами, вкупе с опустевшими монастырями, датскому королю.
Однако теперь такое алчное стяжательство, совершенно неразумное в сложившейся ситуации, им вышло боком. Со стороны государств, признающих власть римского первосвященника, помощи фактически не последовало, и рыцари уже проклинали свои решения. Дело в том, что два года тому назад московский царь начал с ними войну под смехотворным предлогом. Он возмутился отказом дерптского епископа уплатить дань за несколько десятков лет, о которой в самом ордене все подзабыли.
И на взгляд самого Регенбаха поступили правильно если не требуют или не напоминают постоянно о долге, то к чему отдавать деньги, тем более схизматикам, что живут варварским обычаем?!
Восемнадцать тысяч талеров весомая сумма, и магистр отписал царю, что в казне пусто. Иоанн обиделся высокомерным отказом, отправил войско и пал Дерпт, с обывателей которого стрясли ценностей в пять раз больше злополучной дани. А заодно были взяты штурмом Нарва, Везенберг и целый ряд замков, городов и укрепленных мыз вот тут ливонцев и проняло, как говорится, до самой задницы.