разносился аромат жареного мяса и благовоний
Вдруг все вокруг стало дрожать, палати расплывались и таяли в воздухе.
Марх, очнись!
Авенир тряс тарсянина, как если бы тот задолжал ему двадцать золотых:
Давай, приходи в себя! Умрешь если, тащить обратно не буду.
Сабельщик в недоумении оглянулся. Дворец с фонтанами исчез, в глазах стоял
белесый туман, но уже понял, что произошло:
Да все уже, я здесь. Сколько длилось наваждение?
Около часа.
Ну и сходил по нужде. Чуть душу не оставил.
Так у тебя и душа есть? А я думал, ты ее на клинок променял.
Завидуешь. Небось молишь своих богов, чтобы и тебя также одарили? Ладно, пора языки прикусить кто больше молчит, тому жить дольше.
Марх осмотрелся, прислушался. Перед взором развернулась небольшая
поляна, тускло освещавшаяся лунным светом, да тремя маленькими медными
жирниками. На ней, в выложенном белыми камнями кругу, сидел смуглокожий
старец. Седые усы, скрученная косичкой бородка, абсолютно лысый череп. В ухе
поблескивает золотая серьга с камнем, а на правой стороне лба темной лужей
растеклось родимое пятно. На коленях чаровника лежит похожая на древлянские
гусли колода со струнами, по которым искусно бегают зажатые в пальцах костяные
наконечники.
Старик, продолжая играть, свободной рукой дал знак не двигаться.
Даже не посмотрел, прошептал Авенир.
Этого волхва так легко не
возьмешь. Подождем, вроде пока его чары на нас
не действуют.
Чувствуешь, земля дрожит?
Ноги ощущали толчки, тряслись мелкие камешки, подрагивал ковыль. В
нескольких шагах от смуглокожего вырос холмик. Земля растрескалась, полетели
комья земли и, разорвав дерн, из недр поднялся огромный чешуйчатый змей.
«Похож на обычного червя, только в чешуе и с длинными изогнутыми
клыками на конце. Да поболе чуть-чуть» подумал Авенир. Он читал про таких
тварей. Класорсизы пару раз в месяц они охотятся за пищей. Будь то человек, или
конь, или еще какая живность. Сожрут и дрыхнут дальше. Под землей глаза не
нужны чешуя ощущает мельчайшее движение. Но вот что они еще и слышат про
это нигде написано не было.
Старец, продолжая играть, достал из-за пазухи бутыль и протянул к пасти
змея. С клыков сочилась густая зеленовато-фиолетовая жидкость. Набрав почти
доверху, волхв скрыл склянку в лежащий неподалеку мешок. Музыка сменилась и
тварь медленно ушла под землю. Еще через несколько минут старец перестал
играть, обернулся к монахам:
Добры будьте, юноши.
И тебе хорошего вечера, мудрец, выпрямился Марх, ты зачем ужика
тиранишь? Еще и нас посередь ночи поднял. Ворожишь небось отравить хочешь
кого?
Зачем травить, если и так убить можно? глаза мудреца полезли на лоб, я
для лекарства собираю, ломоту в спине лечить. А то ноет, зараза, никакого покоя
нет.
Разделишь ли с путниками их скромный ужин?
Нет, ужинать я не хочу. А вот позавтракать как раз можно, самое время.
И правда, окоем уже просветлел, над равниной поднимался белый, как глаза
вареной рыбы, туман.
Старик оказался легок на подъем и не отставал от друзей. Пришли к стоянке.
Стреноженные мулы, подрагивая от холода и тумана, щипали скудную зелень.
Пока Авенир разводил огонь, Марх двинулся поохотиться. Через полчаса
воротился с двумя кроликами и куропаткой.
Немного, но зато жиром не заплывем. Нам по кролику, а чародею птичку. Он
вроде как тоже высокого полета будет.
В белесой пелене проявился силуэт старика. Мужчина подошел, развязал узел.
На землю перед костром упало пятеро тарбаганов. Каждый размером с двух
кроликов, похож на обтянутую мехом подушку.
Ух ты, про жир я поторопился. Где таких тюфячков нашел, мудрец?
А я за холмик зашел, смотрю лежат. Все пять в рядок. Мешок открыл, они
сами и залезли.
Видно-видно. Знавал я одного старикана, точь-в-точь как ты обликом.
Говорил, что его брат сказочником работает. Не ты ли?
Двух тарбаганчиков старик оставил путникам на дорожку. Ему то что и так
до дома недалеко, а им пригодится. Остальная живность исчезла в недрах троицы.
Волхв ел по-молодецки, не уступая Марху и Авениру. Много ли надо для счастья
мужикам? Мяса с луком, водицы студеной, да в бою остаться целым. А если и
умереть то чтобы сразу, без мучений.
Халил довольно погладил лоснящуюся от жира бороду:
Пожалуй, с вами пройдусь. Недалече деревенька одна есть. Вы там запасы
пополните, да в баню сходить можно. А я подлечу кого-нибудь, медью разживусь.
Там уж разойдемся. Вместе веселей.
Глава 6. Лекция
«и только избранные Высшим cмогут использовать обереги.»
Седовласый мужчина удобно устроился в гамаке. Крепкий стан, мозолистые
грубые руки, чистый прямой взгляд. Местный голова наслаждался редкими
минутами отдыха. Недавно прошел дождь и в березовой роще, среди которой
разместился уютный просторный дом, пахло скошенной травой и медоцветом. По
небу плыли поодиночке крохотные застенчивые облака солнце, наслаждаясь
предоставленной свободой, нежно грело землю. Время близилось к вечеру, полдничный жар уже прошел, но вновь браться за работу не хотелось. Вкруг
уселись ребятишки и мужчина с явным удовольствием рассказывал им народные
былины.
Все, довольно с вас. Пора мне кровлю поправлять.