Командир! пробасил он и тут же с грохотом выставил на стол перед собой три деревянные кружки. Пивка как всегда?
А можно и пивка, самодовольно ухмыльнулся Ян и уселся за первый попавшийся на пути стол.
Эскель сел напротив, а Лукаш по его правую руку.
Значит, вот она какая беда, мастер, командир провел рукой по губам. Дело у нас непростое. Но не для такого как вы.
Я сам решу, какое дело простое или нет. Вы суть обрисуйте, ведьмак сложил руки на столе и, чуть ссутулившись, осмотрелся.
Взгляды, которые на него бросали мятежники за соседним столом и корчмарь, доверия не внушали. Чувствовал себя, словно мышь в мышеловке, омерзительно и тревожно. Мечи-то он оставил на коне, так, на всякий случай, чтобы агрессию не вызывать у местного, как бы выразиться, ополчения. Но, видать, и без мечей он с этой задачей хорошо справлялся.
Ну добро, кивнул Ян. Затеяли мы тут переворот это если коротко.
На стол, тем временем, выставили три полных до краев кружки с пивом. Пахло оно что надо солодом и пряностями. Но пить пока никто не спешил.
А если длинно, то хотим мы мразь эту зажравшуюся, что городом управляет, прирезать и скормить свиньям. Потому что сил уже никаких нет терпеть его бесчинства. Налоги растут не по дням, а по часам, икнув, начал загибать пальцы Ян. Так еще и отступные появились. Ты представляешь, распалившись, он резко перешел на ты, но ведьмак виду не подал, пусть и слух это обращение чуток резануло.
Оно-то, может, и не плохо. Ты взял и дал десятка два крон, а к тебе не пристают и торговать не мешают. Вози себе зерно, молоко и мясо с предместья в город да радуйся. Как говорят отдай и не греши, подключился к разговору Лукаш.
Но ведь ты-то даешь и не рассчитываешь даже, что к тебе снова пойдут с протянутой рукой и мечом обнаженным. Ведь так? Ян сжал руки в кулаки.
Но ведьмак был абсолютно спокоен и потихоньку потягивал пиво. Он уже даже знал, чем это все закончится. История не нова и встречалась повсеместно. Правда, с одной разницей обычно его она не касалась.
Так мало нам было оброков и прочих Ян небрежно мазнул по воздуху рукой, отступных. Как власть местная поняла, что нас, простых работяг, доить можно как коров обожравшихся, так и начался беспредел. Стража городская распоясалась в край. Могли и девку какую оприходовать прямо в подворотне, и товар с прилавка умыкнуть, и выручку за весь день забрать на «нужды городские». А никто и слова не говорил! Королю-то вообще по боку все эти наши беды! Он весь войною занят.
А как тут скажешь, командир? взбеленился теперь Лукаш. Нам-то жить за что-то надо? Надо. А чтобы жить, нужно торговать. У нас же только тем и живут. А куда ты поедешь в такое-то время неспокойное, кроме городишки, что под боком? Никуда. Потому закроешь рот свой поганый и будешь шею подставлять да щеки под оплеухи властителя. А король? Ай, да что этот король он махнул рукой. Ирод такой же поганый. Не то что тятька его. Вот то был мужик, так мужик!
Верно! Верно говоришь, Лукаш! Ян с грохотом опустил кулак на стол, отчего кружки дрогнули, расплескав содержимое.
Эскель и на это ничего не сказал. Только отряхнул перчатку от пивных капель и утер рукавом подбородок и рот.
Но оно ведь, как говорится, всякому терпению приходит конец. Он и пришел. И мы были готовы, Ян склонился к столу и расплылся в самодовольной улыбке. Собрались мы, значит, неравнодушные. Измазались все дегтем березовым и под покровом ночи перерезали эту падаль серпами. А как добрались до ипата, тут и начались проблемы.
Ипата-то убивать боязно. Его ведь сам король на должность усадил, вставил свое слово Лукаш, утирая пивную пену с усов. Прознает, что мы его того он провел рукой в районе шеи, прибили. И все, конец.
Вы перебили
что найдут ценного, все ему тащат. С побрякушками не знают, что делать, а деньги, которые он им за них дает, можно хотя бы пропить.
Ведьмак вздохнул, задумчиво рассмотрел свои руки и решил пока обмозговать. Все вокруг молчали и сербали пиво. Даже Лукаш притих, только пену с усов стирал и покашливал. Спустя минуту-другую, когда у мужичья уже потихоньку начало лопаться терпение, Эскель прикрыл глаза, собрался с духом и заговорил, вспоминая, что выбора у него и нет вовсе:
Ладно. Возьмусь.
Вот и добро, мастер! Вот и договорились! всплеснул руками Ян и радостно крикнул корчмарю: А ну, тащи давай целый бочонок! Это дело нужно обмыть!
А амулет-то этот ведьмин вы и впрямь у ипата поищите. Вещица уж больно искусная, наверняка он ее к рукам прибрал, сказал Лукаш и бросил взгляд на переваливающегося с ноги на ногу корчмаря, который пер к ним бочонок.
Значит, поступим так, допив остатки, Ян подставил корчмарю кружкой. Мы, как солнце завтра сядет, пустим вас в город. Ипат под охраной нашей сидит в доме своем. Вы этот самый дом ни с чем не спутаете. Он прямехонько на торговой площади, белый и с большими окнами.
Ведьмак кивнул и закрыл ладонью кружку, мол, пить не будет.
Вы уж там сами разберетесь, как и что с этой свиньей поганой делать. Красиво и осторожно, а мы уж, в случае чего, перед королем как полагается отчитаемся, мол, так и так, война идет, везде диверсии чинят, город без головы остался, а мы и совет собрали, своего усадили. Ну или как там делается, чтобы чин по чину все было? Токмо осторожным будьте. Там с ним еще и капитана стражи заперли. Выкурить уже неделю не можем. Засел крепко. Так еще и по городу кое-где остались псы эти реданские, вояки злоебучие. Вы их уж тоже изловите, мастер.