Эй, Дера, оглохла что ли?
Недовольный голос ведьмака вывел девушку из мечтаний, заставляя нахмуриться и обернуться.
Что? И помечтать уже нельзя?
Думаю, внезапно, даже для самого себя, смягчился Эскель, лучше мечтать сытым и в тепле.
Он кивнул в сторону входа, покрепче перехватив сумки на плечах. Благо, что травнице хватило выдержки не начать пререкаться и молча направиться в корчму. Он, конечно, придержал ногой для нее дверь, но исходящее раздражение не смог оставить без внимания. Лишь бы в волосы не вцепилась, как Гретке, а то он уже приноровился с усыпляющим знаком. И пока он прикидывал, как бы так ненавязчиво разрядить обстановку и все же наладить настроение своей попутчицы, услышал, как в спину полетели уже привычные оскорбления. Для него, но не для Деры.
А я-то думаю, чем это таким понесло. Теперь понятно. Выродок заявился, фыркнул кто-то из мужичья.
Следом громко отрыгнули и с силой ударили кружкой о деревянную поверхность. Эскель заметил, как Фредерика напряглась. Как выпучила глаза и как огляделась по сторонам. Он только собирался сказать что-то о том, чтобы она не обращала внимания и смотрела только перед собой и на корчмаря, как его резко одернули за плечо. Одна из седельных сумок слетела на пол и зазвенела склянками. Травница и вовсе подпрыгнула на месте, оборачиваясь к деревянному столу спиной. Одной рукой она торопливо выискивала, за что бы ухватиться, а вторую, сжатую в кулак, держала у груди. Ведьмак тяжело вздохнул, бросил взгляд на пьянчугу, а потом на Деру, заметив страх в ее взгляде. Решил не отвечать резко осмелевшему мужику. Молча наклонился за сумкой, за что и получил по голове. Его шатнуло в сторону, но на ногах устоять удалось. Травница взвизгнула и бросилась к нему, но была заслонена начинающими собираться вокруг зеваками.
Никак вы, блять, не научитесь, тряхнув головой, хрипло поговорил ведьмак.
Следующий удар был за ним. Пьянчуга, ожидаемо, не успел уклониться и отшатнулся назад, падая на толпу. Толпа его подхватила и вытолкнула обратно. Он демонстративно залез грязными пальцами в рот, дернул шатающийся зуб и громко сплюнул кровь. Зрители тут же загалдели, а когда уже протрезвевший он бросился снова на ведьмака, то умудрился неслабо приложиться тому по лицу. Последовал еще один удар, правда, ведьмак смог увернуться и выставил блок. Не нужно иметь особых навыков, чтобы выждать, когда пьянчуга откроется и тогда нокаутировать его. Что и случилось. Один точный хук в челюсть и грузная туша с грохотом повалилась на измазанный грязью деревянный пол.
Сплюнув собравшуюся во рту кровь, Эскель пошевелил челюстью, сделав вывод, что та не сломана, и принялся собирать разбросанные по полу сумки. А когда толпа расступилась он увидел бледную как полотно Деру, которая широко распахнутыми глазами смотрела на него и держалась за сердце. Он попытался улыбнуться ей, но не вышло. Боль пронзила нижнюю губу, заставляя скривиться и облизнуть ее. На языке появился вкус крови. Значит, без травм не обошлось.
М-мастер, начал, заикаясь корчмарь. Вам комната нужна или вы просто ну
Комната. С двумя кроватями, если есть, кивнул ведьмак, подходя ближе, будто бы и не случилось только что ничего из ряда вон выходящего.
С двумя не будет. Но с одной широкой найдем. Матѐй вас проводит.
Корчмарь обернулся, кивнул кому-то, и из-за его спины вышел низушек. Он учтиво поклонился и перепуганной Дере, и все еще взвинченному Эскелю, а потом молчаливо поманил за собой рукой.
Комната была победнее, чем в Оксенфурте, и бадьи для купания не было. Но зато постель
пахла свежим, а деревянные полы были начищены, как полагается. Когда дверь за помощником корчмаря закрылась, ведьмак сбросил сумки на пол, а сам побрел к наполненному водой тазу. Хотелось осмотреть себя в зеркало и смыть кровь. Фредерика только стояла и хмурилась. Он уж начал думать, что начнутся новые разборки. Будто мало ему было драки с пьяницей. Как вдруг, девушка внезапно громко топнула ногой, резво прошла к сумкам и достав оттуда одну из своих бутылочек, и отодрав от чистой тряпки кусок, направилась в его сторону.
Дай я помогу. А то, еще одному шраму на своем многострадальном лице ты не обрадуешься.
Получилось грубо, но по-другому Дера не смогла бы. Уж не после того, что увидела в корчме. А когда страх отпустил, на его смену пришла злость. На того пьянчугу, что возомнил себя невесть кем и полез с дракой к ведьмаку. На Эскеля, который перепугал ее до чертиков. И на толпу, которая вместо того, чтобы разнять, только стояла и улюлюкала. Впрочем, как и тогда, когда она кинулась на стерву-Гретку.
Заживет. Регенерация, я же
Помню, перебила его травница и с силой развернула ведьмака к себе ухватив того за плечи.
Тот уставился на нее и молчал. В ее глазах он увидел гнев и решительность, и что из этого было направлено на него, пока понять не мог. Смочив тряпицу в настойке, девушка принялась осторожно протирать небольшую ссадину на щеке Эскеля, а потом спустилась на губы, с осторожностью стирая проступившую кровь. Грудь его вздымалась от внезапно сбившегося дыхания, а глаза метались по хмурому девичьему лицу. Она касалась его бережно и до боли нежно, а когда закончила, подняла взгляд вверх. Заглянула в глаза, переместилась взглядом на покрасневшую щеку, затем на вторую и сжала губы в тонкую полоску. Ведьмак уже и сам захотел что-то сделать. Например, прижать ее к себе и всю расцеловать. Еще были мысли сразу бросить на кровать и раздеть. Но то были слишком смелые фантазии, от которых лучше воздержаться и насовсем. Дера, на свое удивление, протянула руку к его лицу и прикоснулась к щеке. Прижала теплую ладонь, завела пальцы к уху. Пряди приятно защекотали кожу. Эскель отчего-то прикрыл глаза и едва ощутимо потерся щекой о девичью ладонь, слегка оцарапав кожу отросшей щетиной. Побриться в Оксенфурте он так и не успел. А когда по телу травницы прошли приятные вибрации, отозвавшиеся чем-то тянущим внизу живота, то она внезапно отдернула руку, делая шаг назад. Что это были за ощущения понять пока не удалось. Может, ей вообще это показалось? Но на простое возбуждение мало походило. А оттого стало еще более будоражащим и запоминающимся. Она осмотрела свои пальцы, затем взглянула на чуть опешившего ведьмака.