Выехав на большак, Эскель пришпорил коня и мерно двинулся в сторону Яворника. А там до Дерева Висельников рукой подать. Решил переехать пограничный пост и двинуться на Карстен. Еды хватит на несколько дней, да и конь хорошо отдохнул. Но девушка эта, что обругала его, из головы не шла.
* В словаре русского языка XIXVII вв. поруб определяется как «темница в виде ямы или землянки, заделанная
сверху деревом»
** поминальные дни.
*** балабон (диал.) пушистый помпон на концах плетеного пояса (укр. «пояс-крайка»).
Комментарий к Часть 5. Утопленница
Бечено
========== Часть 6. Тщеславие и жадность ==========
Неделя прошла для Фредерики слишком быстро. Она и опомниться не успела, как на пороге появился кмет с обещанным конем и словами глубочайшей благодарности. Благодарности эти Дера с нескрываемой гордостью приняла, а вот животное, что едва дышало, раздувая худосочные бока, огорчило. Конь был почти дохлый, и она искренне недоумевала, как он вообще дошел. Иссохшее тело, изъеденная хворью шкура и красные глазницы вызвали лишь тихий стон и причитающее цоканье.
Что же вы мне доходягу привели? Он же подохнет со дня на день, обойдя кругом коня раз-другой, она остановилась и уперла руки в бока.
Дак другого и нету у нас, госпожа травница, уверенно заговорил мужик, который пришел в этот раз без товарища.
Быть такого не может.
Может, милсдарыня. Еще как может, закивал мужик. У нас урожай в этом году совсем не удался. Тут люд вон кормить нечем, куда уж коня? Вы уж заберите его, госпожа. Хороший он конь, молодой, быстрый. На хуторе он подохнет совсем. Не надобно нам столько коней. Две кобылицы вот недавно разродились. Не знаем, куда жеребят пристроить сможем. Они ведь беспородные у нас, простые. Зато преданные какие, вы и представить не можете!
Девушка подошла к морде коня поближе и чуть наклонилась. Всмотрелась в полузакрытые карие глаза и вздохнула. Помирало животное. И если не выходить, то жить ему недолго осталось. Дера понимала, почему крестьянам проще корову или свинью взрастить. Столько пользы от такой скотины: и молоко тебе, и мясо, и сало, и костяшки на похлебку. А кони-то, что в них есть? Больше для езды да работы.
Берите, госпожа. Не пожалеете, вот вам крест!
Ладно, давай сюда, буркнула Дера, протягивая руку.
Прошу вас, госпожа травница, мужик поклонился и протянул девушке поводья.
Конь лишь едва дернул хвостом, смахнув надоедливых мух, и пошевелил ноздрями. Девушка придирчиво осмотрела скотину. Уж до боли спокойный он был, умиротворенный. Или, может, просто обессиленный?
А свиньи-то что ваши? наконец решила поинтересоваться Дера, скорее, для проформы, чем из любопытства.
Живы-здоровы. Жрут только немерено. Но оно к лучшему. Шпика больше будет.
Славно, славно, вздохнула девушка, краем сознания подозревая, что ее обвели вокруг пальца. Зря она ляпнула тогда, что коня у нее в жизни не было. Вот и подсунули ей клячу дохлую.
Вы вот еще что, милсдарыня, мужик стыдливо опустил глаза, подметив нахмуренные брови и пристальный взгляд Деры.
Что там еще? Опять чесотка? Или вши теперь? Так за такого коня я вам быстро это излечу. Капустным соком и ртутью, как все лечат, а не травками чудодейственными.
Глаза ее вспыхнули таким недовольством, что мужик попятился. Светлая радужка налилась зеленью, а губы сжались в тонкую полоску. Ишь, чего удумали. Коня плохого подсунули, а теперь еще и помощи просят.
У нас там Зофья разродиться изо дня на день должна, только лежит она все и лежит. Не ходит совсем и не ест почти ничего. Мы лицо-то щупали ее, жару нет. Токмо бледная она вся, как упырь какой.
Я вам не повитуха и не медичка, фыркнула девушка, топнув обутой в изношенный ботинок ногой.
Знаем мы, сударыня, знаем, мужик вытер широкой ладонью взмокший от пота лоб. Но вы уж подсобите, чем можете. Просим вас всем хутором! Мы-то не можем в ваши Осенфурты податься за лекарем! Помогите, милсдарыня! Не дайте сынишке Яцека помереть, да и Зофью его спасите!
С чего вы взяли, что там сын? удивленно захлопала глазами Дера.
Дак с того, что небо нам показало. Зофьюшка ходила к реке ворожить, а звезды на глади сложились так, что увидала она сына.
Ну так нагадайте себе и лекаря из Оксенфурта.
Просим вас, госпожа травница! Вы-то уж у профенссоров учились! Все, поди, должны знать и все уметь! кмет стянул с головы шапку и, прижав ту к груди, рухнул на колени. Просим вас, умоляем, милсдарыня.
Теперь пришла очередь Фредерики вздыхать и качать головой. Не любила она всего вот этого, но, может, если уж мужик так старается, то и правда беда какая произошла с этой непутевой Зофьей. Ворожить она ходила. Девушка фыркнула. Знала она, какие бабы по деревням суеверные. За цвет глаз могли любую девку ведьмой наречь и взашей за пределы села погнать одну, без еды и воды, без денег.
Забредала к ним однажды такая несчастная. Едва живая пришла и у порога легла. Неизвестно, сколько бы так пролежала. Отто тогда квас наварил на опаре пшеничной и запах стоял такой, что захмелеть
можно было без труда. Дера только редьку тогда выкопала и капусту прихватила. Щи думала сварить, как время появится. А то с этими травами она тогда три ночи не спала. Урожай выдался хороший. Жили вместе они с Отто недолго, чуть более месяца под одной крышей, но сроднились до боли быстро. Вышла тогда Дера на тропу к хате, смотрит перед собой, а у порога девка лежит. Думала, может мерещится уже чего из-за того, что глаз не смыкает который день. Но девка и впрямь лежала. Одежда грязная и изодранная, а сама худющая, как кляча, которую ей кмет притащил. Пришлось щи варить сразу, не откладывая. Стол Отто накрыл быстро. Хлеб, кое-какие соленья, квас свеженький, шпик, редька, нарезанная с луком и маслом конопляным. Девка умылась, укуталась с шерстяное покрывало, отъелась и принялась рассказывать, как ее из деревни выгнали из-за цвета волос и глаз. А еще потому, что отвары себе варила. Простенькие такие, из мелиссы или мяты. То для сна, то от боли в животе. Ну и, конечно же, не обошлось без наговоров и обвинений в колдовстве и прочих непотребствах. Дера тогда дала несчастной денег из личных сбережений, еды собрала и отправила восвояси. Лишний рот им самим был ни к чему, а помочь жуть как хотелось.