Дера бросила взгляд на фыркнувшего Стебля. Он настойчиво отгонял хвостом от себя надоедливых мух и жевал траву. А еще, кажется, заметно прибавил в весе. Она задумчиво засмотрелась на его рыжую гриву, наконец остановившись и обхватив себя руками. Как вдруг слух уловил приглушенный топот копыт. Взгляд тут же метнулся в сторону полей, а на губах расцвела улыбка облегчения.
Хвала святой Мелитэле выдохнула девушка, сильнее сжав пальцами предплечья. Живой
Василек громко заржал и остановился, раздувая ноздри от сбившегося дыхания. Дера молча смотрела, как ведьмак одним выверенным движением выпрыгивает из седла. Не сказала и слова, когда заметила на его лице, руках и рубахе следы крови. А когда он, даже не привязав коня, быстро зашел во двор и потянул к ней руки, то и вовсе бросилась в его объятья. Он был ненамного выше нее на каких-то полголовы, потому не составило особого труда прижаться щекой к его подбородку, обхватить руками поперек тела и упереться своей, едва не выпавшей из-за ворота рубахи от такого резкого движения, грудью к его.
Эскель дышал глубоко. От него пахло кровью, по̀том и пылью. Дера прикрыла глаза и сжала куртку на его спине. Потертая кожа захрустела в пальцах. Он никогда еще не пропадал так надолго, и никогда еще она так не волновалась за него, как сейчас. И вроде бы обычный заказ, ничего особенного, но на душе было неспокойно. После того, как он сделал все, чтобы спасти ей жизнь, она чудесным образом наполнилась нежными чувствами, заботой и иррациональным страхом. Она боялась его потерять и впервые могла в этом честно признаться не только себе, а как минимум фыркающей чародейке, которой, судя по ее вечному недовольству, все эти хитросплетения чувств были чуждыми.
Ты не ранен? наконец заговорила она, кое-как отстранившись от ведьмака.
Он все еще крепко держал ее в кольце рук и внимательно всматривался в лицо. Дера заметила, как в его глазах заплясали черти, как недобро они блестели, а пальцы на ее талии сжались с такой силой, что от этого давления внутри все задрожало. Эскель, ничего не говоря, склонился к ней ближе, сдавленно выдохнул и прижался к ее губам своими. Фредерика замерла, но отстраняться не спешила. Она лишь поджала губы, не зная, как реагировать на такой внезапный выпад. Да и откуда он взялся, тоже понять не получалось. Но ведьмак будто бы и не замечал ничего. Одной ладонью он надавил на ее поясницу, заставляя прогнуться и оттого прижаться к его груди сильнее, а второй огладил округлое бедро.
Дера мгновенно вспыхнула и попыталась втиснуть руки между собой и Эскелем, но у нее ничего не вышло. Он слишком сильно и настойчиво прижимал ее к себе. Она беспомощно мазнула пальцами по воздуху, а когда почувствовала, как он неожиданно ослабил хватку и отстранился, то, к своему удивлению, выбираться из его рук не спешила. Травница взглянула в его глаза и беспомощно простонала, увидев, как он смотрит на нее из-под опущенных ресниц. И, несмотря на свой запал, он выглядел очень беззащитным и потерянным. Внутри в одночасье все перевернулось, когда он горячо выдохнул в ее губы. Они сами открылись, совершенно не подчиняясь ее воле, и тут же были накрыты его губами.
Целоваться Дера не умела. Не представлялся случай, надо сказать. Да и кого ей было выцеловывать? Отто? Свою подругу Алисью? В итоге она просто стояла с открытым ртом, не зная, что ей делать. Ровно до тех пор, пока не ощутила, как его дыхание сделалось рваным, а пальцы на бедре с неистовостью сжались. У нее и самой перехватило дыхание, когда она неумело ответила ему. Не поняла, как это у нее получилось, просто пыталась повторять. Так же прихватывала его губы своими, как делал и он. Вначале верхнюю, потом нижнюю. Так же с бесстыдством причмокивала каждый раз, когда их губы отдалялись друг друга, чтобы потом с новой силой сплестись в поцелуе снова. Он целовал ее ровно так, как и делал все в своей жизни, настойчиво, с нескрываемым мастерством, немного грубо, но по-особенному изящно.
Дера поняла, что дыхания перестало хватать, а колени предательски дрогнули, согнувшись. Но Эскель, как и ожидалось, удержал ее. А когда девушка легонько постучала по его предплечью, то он нехотя, с нескрываемым недовольством
отстранился. Она схватила ртом воздух, облизнула припухшие от поцелуев губы и внимательно всмотрелась в лицо ведьмака. Его выражение было крайне умиротворенное, а щеки все также бледны. Лишь шумное дыхание и затуманенный взгляд блестящих глаз отличали теперь ведьмака от себя прежнего.
П-прости, я начала зачем-то оправдываться она, безнадежно раскрасневшись.
Облизнула губы еще раз, ощутила на кончике языка горьковатый привкус и затаила дыхание, ожидая услышать от него хоть что-то. Но ведьмак все еще молчал. Его взгляд изменился в мгновение ока и растерял все остатки трезвости. Дера испуганно выдохнула и попыталась отшатнуться, но ей не позволили. Эскель притянул ее еще ближе, хотя казалось, что ближе уже просто невозможно, и принялся с жадностью покрывать поцелуями ее щеки, скулы, изредка задевая приоткрытые губы. Фредерика не двигалась и, кажется, даже не дышала. В груди разрасталась тревога, а пальцы рук похолодели. А когда он добрался до ее подбородка, оставил на нем едва ощутимый поцелуй и, боднув его лбом, заставил откинуть голову в бок, она разразилась немым протестом.