Готова поспорить на весь мой трастовый фонд, что это не настоящий нос, а морок.
Скарлетт не рассмеялась, хоть ей очень хотелось этого. Неожиданно президент перестала казаться такой уж внушительной, а мандраж испарился. Со временем выяснилось, что у Тиффани и близко нет никакого трастового фонда, зато она одаренная колдунья, непосредственная и дерзкая. Скарлетт даже не знала, как сильно ей самой не хватает этих свойств характера, пока не встретилась с Тиффани.
Темой той их вечеринки для новичков был черно-белый ретробал, и они танцевали всю ночь напролет в своих платьях до пола, почти не заботясь о том, что на рассвете белые подолы окажутся измазаны в грязи. Тем же утром, но чуть попозже Скарлетт отвела Тиффани в свой любимый антикварный магазинчик, который пока не открыли для себя туристы и другие ведьмы. Они бродили меж бесконечных рядов пыльной мебели, ламп, крохотных статуэток, старинных красивых книг с большим количеством иллюстраций Тиффани остановилась возле детских игрушек, восторгаясь, как дошколенок.
Лучше всего мягкие игрушки и куклы, в них так много чистой энергии! И чистой любви, выдохнула она.
Скарлетт взяла слоника, у которого недоставало одной ноги.
Особенно вот в этой! со смехом добавила она.
Тиффани тоже рассмеялась, но Скарлетт знала, о чем говорит.
Спасибо, что показала мне это место, мягко сказала Тиффани, прижимая к груди монстрика Элмо из «Улицы Сезам», который явно был раньше чьим-то любимчиком.
Они
принесли домой десятки предметов, идеально подходящих, чтобы использовать их для заклинаний, и с тех пор были неразлучны. Тиффани стала той сестрой, о которой всегда мечтала Скарлетт. Они отлично друг друга уравновешивали. Скарлетт связывали нормы магии, а Тиффани любила забавляться со своим даром. Девиз Каппы переводился как «Сестринство. Лидерство. Преданность. Филантропия», и Скарлетт всегда полагала: это о том, что они должны повелевать миром и беречь его. Но Тиффани видела в ведьмах не только супергероинь.
Какая радость вообще быть ведьмой, если нельзя использовать волшбу для того, чтобы твоя очередь в «Старбаксе» подошла быстрее? всегда говорила она.
Скарлетт понимала, что имеет в виду подруга: чего хорошего в том, чтобы приносить пользу миру, когда ты не можешь принести пользу себе?
Голубые глаза Тиффани блестели всякий раз, когда ей в голову приходила какая-нибудь выдающаяся идея, или когда она легчайшим касанием колдовства уравновешивала мелкие дневные неприятности, например проливала напиток парня из студенческого братства, который слишком уж долго и пристально смотрел на одну из сестер, или угощала сывороткой правды профессора-сексиста, который ставил высшие баллы только мальчишкам. Она была умной, веселой и в меру шаловливой. Тиффани оказалась тем самым человеком, который отвлек Скарлетт от ее мыслей, напомнив, что в жизни ведьмы есть место не только долгу, но и радости. Обычно, когда подруги были вместе, Скарлетт одновременно чувствовала себя непринужденно и испытывала воодушевление, что бы им ни предстояло сделать.
Карты Таро легко могли объяснить их связь Кубки и Мечи всегда хорошо ладят, но Скарлетт нравилось думать, что они с Тиффани крепко связаны хоть с магией, хоть без нее.
Скарлетт глубоко вздохнула, вспомнив слова, которые недавно сказала Далия, и спросила:
Тифф, а ты когда-нибудь думаешь о Харпер?
Тиффани застыла:
Мы же договорились никогда это не обсуждать.
Я знаю, но вдруг это когда-нибудь всплывет?
Как оно может всплыть? Кроме нас, никто ничего не знает, ответила Тиффани.
На самом деле это было не совсем так. Кроме них, правду знала еще одна девушка с их курса, Гвен. Но Гвен давно уехала, и они сделали все, чтобы она никогда и ничего никому не сказала.
Скарлетт, все в порядке. Верь мне, мы в шоколаде, твердо сказала Тиффани, засовывая слоника в шкаф и разглаживая платье.
Тук-тук, произнес низкий голос.
Скарлетт стремительно обернулась.
Господи, Мейсон! Я думала, ты не вернешься до завтра.
Я приехал пораньше, с улыбкой ответил он.
Не будь Мейсон ее парнем, Скарлетт сочла бы, что он неприлично хорош собой. Уголок его рта с одной стороны был чуть приподнят, как будто он в любой момент готов рассмеяться. Кожу покрывал сильный золотистый загар. Волосы были чуть длиннее обычного и вились на висках, под футболкой бугрились хорошо развитые мышцы.
Тиффани прокашлялась.
Ладно, оставлю вас вдвоем увидимся внизу, Скар, сказала она, играя бровями.
Едва Тиффани ушла, Мейсон подошел к Скарлетт, обнял ее, и они слились в долгом поцелуе. В миг, когда их губы встретились, девушка закрыла глаза и утонула в ощущениях. Даже после двух месяцев разлуки Мейсон был все тем же словно теплый летний день.
Мать Скарлетт сказала как-то, что любви с первого взгляда не бывает, но есть любовь с первой шутки. Однажды отец покорил ее своим едким юмором, и даже теперь, после тридцати лет брака, Марджори Винтер могла посмотреть на мужа и сразу вспомнить, почему она его любит даже если в данный момент ненавидит.
А вот Мейсон Грегори нанес Скарлетт двойной удар: та влюбилась и с первого взгляда, и с первой шутки.