Ты самая строгая сестра в мире.
Скорее всего, согласилась я, прислоняя голову к окну. Но кто-то же должен позаботиться о нашем выживании.
За мутным стеклом до самого горизонта простирались опаленные солнцем луга. Вдали от высоких домов небо будто находилось слишком близко, как гигантская крышка, заключившая под собой всю духоту жаркого дня и нас в придачу. Капельки пота стекали по вискам и вызывали жжение, попадая в уголки глаз. Детские крики и непрерывный грохот колес поезда действовали на нервы.
Убрав влажную прядь со щеки, я поискала взглядом мисс Пимслер. Представительница Детского благотворительного общества сидела в начале вагона и вот те на вязала шерстяной шарф.
Я встала и пошла бочком по проходу в ее сторону; моя юбка легонько колыхалась, щекоча голени. Поезд покачнулся на повороте, и, ударившись бедром о сиденье, я непроизвольно ахнула.
Мисс Пимслер подняла голову; ее круглое лицо сияло то ли от искренней доброжелательности, то ли от пота. Губы растянулись в самодовольной улыбочке человека, который творит добро и не против, если вы обратите на это внимание.
Тебе что-нибудь нужно, Верити?
Вообще-то да. Но вряд ли она даст мне два билета обратно в Нью-Йорк.
Не подскажете, сколько нам еще ехать?
Мисс Пимслер выудила из-под блузки подвеску с эмалевыми часами.
Мы прибудем в Уилер всего через пару минут. Она с щелчком захлопнула часы. Ты знала, что много лет назад твои родители жили в этой части Арканзаса? Поэтому я и посадила вас с Лайлой на этот поезд.
Я удивленно наклонила голову.
Правда?
Мисс Пимслер кивнула.
Насколько я знаю, твоя мать провела тут юность по крайней мере, какую-то ее часть. Твой отец тоже ненадолго сюда приезжал.
Меня охватило любопытство, за коим последовала старая добрая боль.
Наша мама умерла девять лет назад, а папа я не закончила предложение. Нет смысла говорить, что он был не в том состоянии, чтобы делиться историей нашей семьи даже до недавнего попадания в психиатрическую лечебницу.
Мисс Пимслер тихо цокнула языком.
Верити, ты умная, находчивая девочка. Уверена, тебя ждет прекрасная жизнь с новой семьей, кем бы они ни были. Бог не даст тебя в обиду.
Я чуть не нахмурилась.
Почти то же сказала тетя Сьюзен в своем письме.
Мы никогда не встречали нашу единственную живую родственницу, но в своем гадостном ответе на просьбу взять нас с Лайлой в семью она сказала, что это «абсолютно невозможно». Суд счел недопустимым, чтобы семнадцатилетняя девушка и ее сестра были предоставлены самим себе, так что отказ тети Сьюзен стал последним гвоздем в крышку гроба, благодаря чему мы и оказались в приюте Детского благотворительного общества три месяца назад.
Судя по всему, твоя тетя мудрая женщина, мисс Пимслер погладила меня по руке. Мы должны верить, что все происходит в нашей жизни так, как и было задумано.
Я закусила губу, чтобы сдержать едкий ответ, и пошла обратно по проходу. Пусть мисс Пимслер и тетя Сьюзен верят в судьбу, предназначение или загадывание желаний на падающей звезде. Я же предпочитаю полагаться на себя.
Мечтам о колледже никогда не сбыться, но через семь месяцев мне исполнится восемнадцать. Тогда я найду способ вернуться в Нью-Йорк. Я прекрасно знала, что при желании работа всегда найдется. Последний год обучения в школе я зарабатывала нам на пропитание стиркой и шитьем. Я могла бы снова заняться этим, наняться продавщицей в одну из лавочек в центре города или же присоединиться к машинописному бюро. Продолжая обдумывать варианты, я вернулась на грязное сиденье. Лайла спрятала бумагу в сундук и с надеждой смотрела на проносящиеся мимо луга.
Здорово, что у нас появится новая мама.
Не говори так! Мое сердце сжалось от ее беспечно брошенной
фразы. Я вспомнила, как мы катались на замерзшем пруду в Центральном парке, представила маму с румяными от мороза щеками и смехом на устах. Маму никто не заменит.
Лайла понизила голос и сказала с такой неприкрытой тоской, что у меня перехватило дыхание:
Может быть, для тебя
Раздражение испарилось, остались лишь крупицы грусти. Моя сестра не знала маму, которую я так обожала. Ее единственное воспоминание было о бледном лице матери, лежавшей в обитом атласом гробу вместе с нашим маленьким братом, который пережил ее всего на пару часов.
Под визг тормозов поезд дернулся и замедлился. Через окно в вагон залетали хлопья пепла и зола.
Дети! обратилась мисс Пимслер. Скоро мы прибудем в Уилер. Другие юные пассажиры, несколько десятков, повернулись к приземистой женщине. Она стояла во главе вагона и промокала лоб платком. Соберите вещи. Давайте дружно постараемся произвести хорошее первое впечатление.
Я опустила взгляд на сундук и два старых саквояжа, в которых хранилось все наше имущество. Мы потеряли дом, когда папина медицинская практика перестала приносить доход, а все остальное пришлось продать, чтобы оплатить аренду череды жалких комнат.
Остальные сироты до сих пор не верится, что мы одни из них собрали скудные пожитки, привели в порядок спутавшиеся в дороге волосы и разгладили мятую одежду.
Я закинула на плечо саквояж, передала второй Лайле и взяла сундук под мышку. Мы вышли на платформу, и из рассеивающегося облака пара возник носильщик.