Не успел я договорить последнюю фразу, как сосед Пожара, черноволосый крепыш с бычьей шеей и сильно перекачанными предплечьями, вдруг потемнел взглядом и уставился мне в глаза:
Темные волосы чуть ниже ключиц, косая челка, лицо монголоидного типа с широкими скулами и чуть сплюснутым носом. Губы подкачаны и подкрашены кроваво-красной помадой, на левой щеке появляется ямочка, подбородок раздвоен, в мочке правого уха всегда болтается золотой крестик. Рост под сто семьдесят пять, носит брючные костюмы преимущественно черных или темно-бордовых оттенков, блузки с очень глубокими декольте, обувь на высоченной платформе, драгоценности от «Картье», клатчи из крокодиловой кожи
Описание лица похоже. А все остальное я видел только в банном халате буркнул я. И если вы говорите о Татьяне Разумовской, то
Вот с-сука!!! как-то уж очень эмоционально выдохнул он. Когда же ее, наконец, угомонят, а
Как я понимаю, она попыталась подмять еще и тебя? угрюмо спросил Пожар. А когда я утвердительно кивнул, уставился на мои сбитые костяшки, поиграл желваками и с хрустом сжал пудовые кулаки: Она катается с целым взводом телохранителей. Уйти от них без большой крови нереально. Значит, ты кого-то завалил. Так?
Я отрицательно помотал головой:
В номере, куда меня пригласили, был только один охранник. Да и тот прятался. Его я просто вырубил. Потом придушил эту суку, бросившуюся на меня с графином в руке. И «упаковал». С гарантией. Чтобы дать охолонуть. Хотя, откровенно говоря, страшно жалею, что не свернул этой твари шею: в таком случае девчонки остались бы живы.
Большинство из нас с радостью сделало бы то же самое хмуро признался Варнак, несколько долгих мгновений смотрел сквозь меня, а затем требовательным жестом прервал очередной вопрос «крепыша»: Харе! Все остальные вопросы как-нибудь потом. Вопросы?
Судя по тому, что толпа, успевшая собраться вокруг нашего столика, в хорошем темпе вернулась на свои места, командир моего отделения пользовался непререкаемым авторитетом. Но меня порадовало не только это перед тем, как выполнить приказ, большинство парней либо сочувствующе хлопало по плечу, либо пыталось подбодрить, либо выказывало поддержку каким-нибудь иным способом. Не остались в стороне и соседи по столику: Робокоп накрыл мое предплечье своей клешней и сжал пальцы, а Флюгер поиграл желваками и уставился в глаза:
Сегодня воскресенье, день отдыха и самоподготовки. Как я понимаю, лежать на кровати и тупо глядеть в потолок не в твоем характере, верно?
Я утвердительно кивнул.
Тогда предлагаю после завтрака заглянуть в ПМП. А потом
определиться с местом, где мы будем убивать время
Как вскоре выяснилось, местоимение «мы» он употребил отнюдь не для красного словца: на выходе из столовой к нам присоединилось еще четыре бойца, быстренько представилось и двинулось следом. Пока шли по коридорам в неизвестном направлении, до меня довели комплектацию, состав и штатную структуру отделения, описали три варианта вооружения в зависимости от типа поставленной задачи и поинтересовались, в какой роли я себя вижу.
Услышав этот вопрос, я недоуменно нахмурился, потом сообразил, что Валет не мог не переслать на тактический комплекс Варнака хотя бы минимум информации о моей персоне, и пожал плечами:
В тех учебно-боевых выходах, в которые меня когда-то таскал отец, большую часть времени приходилось работать в головном и тыловом дозоре, исполняя обязанности разведчика, старшего разведчика и разведчика-снайпера. Неплохо знаком и с обязанностями бойцов ядра группы, однако практических навыков относительно немного серьезно грузить меня работой тяжелым вооружением собирались лет с шестнадцати, но в тринадцать я остался сиротой и загремел в детдом, а на протяжении следующих шести лет только боролся и дрался.
Командир отделения задумчиво хмыкнул и задал следующий вопрос:
С лесом все более-менее понятно. А что у тебя с городом?
Было неплохо: работал как в составе штурмовых групп, так и групп прикрытия на профессиональном оборудовании для тактических тренировок. Последний год вместе с сотрудниками спецслужбы, на базу которой меня регулярно привозил отец.
В этот момент мы подошли к ничем не примечательным дверям, шестеро «рядовых» бойцов замерло на месте, а Варнак, засветив личико перед терминалом СКД, жестом показал мне следовать за собой. Я, естественно, повиновался и перешагнул через порог медблока. Или, как его стоило бы называть в армии, пункта медицинской помощи. А после коротенькой прогулки по светлому, пропахшему медикаментами коридору, вломился в просторный кабинет и, по приказу командира отделения, «сдался» его хозяйке. В смысле, сел на стул перед ее столом и положил руки на столешницу.
Миловидная женщина лет тридцати пяти с мощной шеей, широченными плечами и характерными мозолями на костяшках кулаков нехотя оторвалась от монитора, на котором что-то сосредоточенно изучала, покосилась на кровящие ссадины, на удивление цепким взглядом «сфотографировала» лицо и насмешливо фыркнула:
А в октагоне ты казался поумнее и поопытнее
У парня были очень веские причины рыкнул Варнак.