Окажись я в этом зале по другому поводу, бросился бы к ним, забыв обо всем на свете. Или, как минимум, помахал бы всем им рукой. Но мельтешение дронов аудио- и видеофиксации в комплекте с непрекращающимся гулом голосов вынуждали держать себя в руках, поэтому я оглядел всех «своих», склонил голову в знак уважения, а затем уделил толику внимания Паше-Пулемету и его свите, занявшим вторую половину зала.
Ну, что я могу сказать? Разумовский-старший меня ненавидел. Люто, до красных пятен на и без того багровом лице. А еще, судя по характерному движению левого локтя, то и дело пытался нащупать ствол в подмышечной кобуре и дергался, обнаруживая, что его там нет. Увы, в процесс изучения отца твари, убившей моих девчонок и Филиппа Вильман, вмешался какой-то голосистый дядька, заставивший всех встать и поприветствовать состав суда. Зато потом я отдался процессу со всем пылом души и запечатлел в памяти «Атаки» динамические изображения батюшки Мораны и полутора десятков угрюмых мужчин с военной выправкой, фигурами, внушающими уважение, и холодными взглядами. Закончив, отправил файлы в программу распознавания лиц и «привязал» к каждому метку «Враг», чтобы получать уведомление о появлении любого из этих уродов в поле зрения микрокамер. И отвлекся от возни с программным обеспечением только после того, как на огромных экранах, развешанных по периметру зала, появилась картинка из больничной палаты, в которой лечилась Разумовская.
Тут я на какое-то время выпал из реальности, так как смотрел на лицо этой твари и задыхался от ненависти. В результате монолога судьи просто не услышал. И сосредоточился на происходящем только после тычка Робокопа и его же шепота:
Очнись сторона обвинения готовится задавать вопросы
Очнулся. Достаточно быстро, чтобы оглядеть невысокого,
чуть полноватого, но на редкость ухоженного мужчину лет сорока в хорошем костюме, который вальяжно шел ко мне, и вслушаться в то, что он спросил:
Гражданин Чубаров, скажите, пожалуйста, от кого вы получили ключ-карту от номера Разумовской Татьяны Павловны?
На этот вопрос я ответил так, как просил Горин:
От своего менеджера, Игоря Борисовича Комлева.
И сразу же отправились в гости?
В слово, выделенное интонацией, было вложено столько сарказма, что любой другой на моем месте, наверное, разозлился бы. Но я ненавидел не представителя Паши-Пулемета, а его самого на пару с любимой дочуркой, поэтому равнодушно пожал плечами:
Нет, только минут через пятнадцать откровенно говоря, обсуждать деловые вопросы через несколько часов после боя, в котором я морально выложился до предела, не было никакого желания. Пришлось перебарывать раздражение, чтобы настроиться на нужный лад.
То есть, вы признаете, что были не на шутку раздражены? уточнил он, радостно заглотив предложенный крючок.
Я утвердительно кивнул:
Да, в момент получения ключ-карты я был зол. Но за четверть часа общения с теми, кто присутствовал на торжестве, вернулся в нормальное расположение духа и отправился, как вы выразились, «в гости». Хотя в тот момент я был уверен, что иду на деловую встречу.
На деловую встречу во втором часу ночи патетически воскликнул обвинитель и картинно выгнул выщипанную бровь. Скажите, вам самому не смешно озвучивать эту чушь
Протокол о намерениях с промоушеном «Овердрайв» был подписан двадцать второго декабря прошлого года в четыре утра по времени Лас-Вегаса, то есть, через несколько часов после завершения моего боя с Махмудом Наджи. Если у вас есть сомнения в том, что я говорю правду, можете пообщаться с владельцем этого промоушена в данный момент господин Логан находится в этом зале.
Стороне обвинения это предложение не понравилось, но с подачи моего адвоката Ричард был опрошен и подтвердил мои слова. Так что следующий вопрос мне задали минут через пять:
Ладно, допустим, что в тот момент вы действительно собирались на деловую встречу. Тогда скажите, что заставило вас наброситься на беззащитную женщину, сорвать с нее одежду и дать волю животной похоти?
Похоти, говорите? криво усмехнулся я и повернулся к судье: Ваша честь, откровенно говоря, мне начинает надоедать фарс, устроенный стороной обвинения, и если вы позволите воспользоваться одним из каналов передачи информации, то я выведу на экран запись того, что произошло той ночью.
Вопль адвоката Мораны «Я протестую!» был отклонен, секретарь суда сообщил параметры устройства, на котором требовалось демонстрировать изображение, и я, поколдовав над «Амиком», показал гудящему залу заставку с Первым Всадником Апокалипсиса. После чего оглядел затихшую публику и предвкушающе ухмыльнулся:
Уважаемый суд, как я уже говорил, перед встречей, которую мой покойный менеджер назвал деловой, я был уставшим и не в настроении. Поэтому отключил микрокамеры, материалы с которых пиарщики команды использовали для создания роликов для официальной странички, чтобы не светить грустным лицом в зеркалах лифта и номера возможного делового партнера. Как выяснилось в дальнейшем, именно это спонтанное решение уберегло нежные микросхемы гражданских устройств от импульса прибора, который вы увидите чуть позже. Однако, оказавшись в номере госпожи Разумовской и увидев, в каком состоянии она пребывает, я изобразил удивление и включил камеру, спрятанную под воротником рубашки. На всякий случай.