- О, сэр, я - пробормотала она.
- Вам лучше лечь спать в Мавританской башне, - улыбнулся Лэнгли. Едва ли Мэри и Джейн угомонятся после таких невероятных новостей.
- Спасибо, сэр. Могу я задать вопрос?
Лэнгли слегка приподнял брови. Вирджиния сочла это позволением.
- Почему вы отпустили их? Эта история с привидением была более, чем неприятной. К тому же, они воровки.
- Ну - Лэнгли пожал плечами. Задумка на самом деле была остроумной, и я могу это оценить. Доброй ночи, мисс Эттл.
- Доброй ночи, - пробормотала Вирджиния.
Остроумно надо же! Он отпустил двух воровок только из-за остроумия, причем своего собственного. Вирджинии эта история вовсе не показалась забавной.
* * *
Утром миссис Симпсон с дочерью дома не оказалось. Также, как и завтрака. Горничные проспали, некому было разбудить их и отправить на кухню. В результате Вирджиния сумела раздобыть только чашку чая. Не до конца проснувшаяся Мэри резала ветчину на сэндвичи, а Джейн пыталась отыскать хлеб, за которым, как оказалось, вчера к булочнику в деревню не посылали. Вирджиния очень надеялась, что остроумие мистера Лэнгли распространяется и на горничных. Он спустился необычайно свежий после бессонной ночи, плеснул себе чаю на самое дно чашки и присел возле стола.
- Итак, они ушли?
- Как вы и потребовали, сэр, - вежливо ответила Джейн. И успешно подавила зевок. Ваши сэндвичи.
Сэндвичи выглядели жалко, но Лэнгли промолчал.
- Нужно нанять экономку. Мэри, сходи к тетушке, может, кому в деревне нужна работа. А я съезжу в Бат. Вы как, готовы, мисс Эттл?
Вирджиния вздрогнула. Она уже успела позабыть, что Лэнгли собирался взять ее с собой в город, чтобы взглянуть на старинную рукопись.
- Возьмите блокнот и автоматическое перо, - распорядился Лэнгли. И оденьтесь теплее снег выпал. Мэри, обедать мы будем в городе, так что вы обе можете отправляться к викарию. Готовы, мисс Эттл?
Вирджиния не стала спорить. Она зашнуровала боты, надела поверх шерстяного платья пальто и вышла на крыльцо. Ветер сразу же пробрал ее до костей. Кругом лежал снег, такой ровный и белый, словно весь мир был новым. Следов ухода миссис Симпсон он не сохранил. У Вирджинии было такое ощущение, словно Лемондроп вычеркнул ее из своей жизни. Ее передернуло.
- Замерзли? участливо спросил Лэнгли. Идемте в машину, мисс Эттл.
Он спустился с крыльца, и его шаги четко отпечатались на снегу. Теперь мир был не настолько пугающе-новым. Вирджиния прошла по этим следам, отчего-то избегая оставлять свои собственные, и остановилась возле автомобиля. Этот агрегат по-прежнему вселял в нее страх.
- Садитесь, мисс Эттл, - Лэнгли открыл перед ней дверцу.
Вирджиния опасливо села и сложила по обыкновению руки на коленях. Автомобиль тронулся. Всю дорогу Вирджиния, комкая подол платья, смотрела в окно. Мимо проплыли руины храма, и наконец все это Лемондроп, Дорога, храм, тисы и тополя осталось позади. Вирджиния к собственному изумлению вздохнула с облегчением.
В этот раз Бат приглянулся ей. Милый курортный город, где хорошо провести время в сезон. Снега почти не было, между тем город казался чистым и новым. Лэнгли проехал почти через весь Бат, дав Вирджинии возможность рассмотреть его, и остановился перед небольшим особняком.
- Публичная библиотека? удивилась мисс Эттл. Неужели же бесценный свиток десятого века хранится в таком тривиальном месте?
- Мистер Ортон, которому принадлежал в свое время документ, - сказал Лэнгли, помогая ей выйти из автомобиля, - был эксцентриком по меркам восемнадцатого столетия. Он считал, что свиток должны видеть все. Сомневаюсь, правда, что дамы, отдыхающие здесь, ходили в библиотеку, чтобы его читать. Он на смеси латыни со староанглийским.
Лэнгли открыл тяжелую дверь и пропустил Вирджинию вперед. В библиотеке было тепло и сумрачно. Служитель принял пальто и проводил гостей в обширный читальный зал, потолок которого терялся в темноте. Пахло пылью, полиролью для старинной мебели и свечным воском, хотя в здание, и судя по всему уже давно, было проведено электричество. Все это подействовало на Вирджинию умиротворяющее.
- Я сейчас принесу то, что вы просили, сэр, - служитель слегка поклонился и исчез за резными дубовыми дверьми.
Лэнгли отодвинул стул.
- Впечатляющее место, не так
ли? Садитесь, мисс Эттл.
Вирджиния присела по своему обыкновению на самый краешек стула и огляделась. На столе лежали забытые кем-то и не возвращенные на полки книги, поверх старомодной чернильницы из синего стекла в серебряной оправе было брошено испачканное перо. На соседнем столе мистер Лэнгли разбирал место для манускрипта. Служитель принес его в деревянном ящичке, завернутым в папиросную бумагу, и осторожно развернул.
Манускрипт сильно потемнел от времени, некоторые строки были неразличимы, и рисунки по краям почти стерлись. То, что можно было разобрать, оказалось написано на такой сложной и чистой латыни, что познаний Вирджинии (Totus mundus agit histrionem2) не хватало.
- Блокнот, мисс Эттл, - Лэнгли протянул руку. Погодите секунду, я сейчас сделаю перевод. Кажется, здесь есть что-то любопытное.
Несколько минут Вирджиния наблюдала за его лицом. Лэнгли хмурился, шевелил губами и поправлял сползающие на кончик носа очки. Потом мисс Эттл совершенно машинально взяла верхний том со стопки и пролистала ветхие страницы. Книга была рукописной, и на обложке значилось «Paregon Juris»3. Вирджиния быстро открыла форзац и уставилась на черно-коричневый экслибрис. Что-то в маскароне, держащем в искривленном рту выписанное готическим шрифтом имя «Лэнгли», было неприятное. Как и в почерке, каким была написана вся книга. И она опять же была на латыни, знание которой у мисс Эттл ограничивалось дюжиной расхожих крылатых изречений. Листая страницы, Вирджиния смогла понять только слово maleficia4, которое часто подчеркивалось красными чернилами и встречалось по всему тексту, главным образом на полях. Мисс Эттл продолжила листать страницы, разглядывая ровные строки и выцветшие рисунки, пока не наткнулась на слипшиеся страницы. Вирджиния аккуратно потерла уголок, потом подцепила верхнюю часть ногтем. Страницы с легким шелестом оторвались у самого корешка, и на стол выпали листки папиросной бумаги.