Вирджиния представила себе угрюмый коттедж, а главное бог с ним, с коттеджем невыносимую миссис Симпсон, преисполненную величественного презрения. Кроме того, она еще не чувствовала голода.
- С вашего позволения, я бы еще посидела здесь, сэр. К тому же, я описала только один рельеф.
Лэнгли посмотрел на нее с сомнением.
- Я не заблужусь, - заверила его Вирджиния. Здесь же всего одна дорога, к тому же прямая.
Мистер Лэнгли пожал плечами и махнул в конце-концов рукой.
- Как пожелаете, мисс Эттл. Надеюсь, вы поспеете в чаю, раз уж пропускаете ланч. И помните, сейчас рано темнеет.
Он удалился, помахивая своей тростью. Вирджиния еще некоторое время нежилась на солнышке, потом поднялась и принялась за внимательнейшее изучение рельефов. Можно было приложить к ним лист бумаги и попытаться перевести изображение при помощи карандаша. Порывшись в сумке, Вирджиния нашла несколько грифелей, лист же она вырвала из тетради, по размеру он более или менее подходил. Приложив лист одной рукой,
другой она начала яростно водить по нему карандашом. Ветер, вроде бы слабый, совсем сквозняк, так и норовил помешать ей. Будь плиты горизонтальными, дело пошло бы проще и быстрее. А так Вирджиния немалое время потратила на две только стороны алтаря.
Темнело. Солнце опустилось к самому горизонту и дразнило теперь яркими красками, обещая на завтра такой же погожий день. С некоторым сожалением Вирджиния решила, что на сегодня хватит. Часов у нее не было, но можно было предположить, что уже около четырех. Не менее получаса уйдет на дорогу до коттеджа, и столько же на переодевание. Таким образом она как раз поспеет к чаю. Собрав все вещи в сумку, Вирджиния неспешно вышла на дорогу.
Темнело быстрее, чем она могла это предположить. Вечера в ноябре коварны, сумерки мутны и туманны. К счастью, дорога была ровной и гладкой, лишенной выбоин и камней, о которые можно было бы споткнуться. Тени от беспокойных тополей, как теперь находила Вирджиния, и вправду напоминали пятна крови. Это навевало беспокойство и легкий страх, но Вирджиния сумела убедить себя в собственной излишней впечатлительности. Тем не менее, убедить не до конца: поднявшись на крыльцо Лемондропа, она испытала огромное облегчение. Толкнув дверь, Вирджиния стянула боты, повесила пальто на крюк и направилась к кухне, чтобы поговорить с миссис Симпсон. Под ногами у нее оказалось что-то скользкое, так что она упала прямо рядом с дверью в библиотеку. На шум дверь распахнулась и на пороге возник мистер Лэнгли в винно-красном домашнем халате и почему-то с тростью.
- Я в порядке, - сказала Вирджиния, хотя вопроса никакого и не было.
Лэнгли улыбнулся, зловеще и неприятно. Он вообще мало сейчас напоминал того приятного господина, с кем ходила Вирджиния на прогулку.
- Я просил вас не задерживаться до темноты, юная леди, - сказал он, поднимая свою трость.
На нос Вирджинии упало что-то тяжелое и горячее. Девушка подняла руку, чтобы смахнуть это и увидела, что пальцы ее все в крови. Тогда она опустила глаза и увидела лужу крови, на которой и поскользнулась раньше. Она затравленно пискнула и вскинула голову.
- Я просил вас не задерживаться до темноты, - повторил Лэнгли, поднимая трость еще выше.
1Лейка (Leitzsche Camera) действительно впервые появилась в 1923 году, когда было изготовлено 20 экземпляров с целью изучить спрос. В серийное производство камера была запущена в 1925.
Глава 5. Семнадцатое марта
Александр Климов
Вирджиния села, прижимая руку ко рту и глуша и не думавший вырваться крик. Было темно. В темноте еще и шелестело, и дробно колотило, и ухало. Дождь, - вяло подумала Вирджиния. И ветер в печной трубе. Она все еще находилась во власти сна настолько реального, что в памяти оставались звуки, запахи, ощущение ветра на коже и липкой крови на пальцах. Вирджиния даже на них посмотрела. Ничего. Конечно же, ничего! Руки были холодными и мокрыми от пота. Так же четко представлялось Вирджинии перекошенное лицо Лэнгли, храм, платье, в которое она была во сне одета.
Ее воспитывали в духе исключительного рационализма. Преподобный Джоффри Том осуждал суеверия в своем приходе, даже посвящал иногда этому вопросу проповеди. Его супруга, взявшая на себя попечение о сиротском приюте, полностью разделяла это мнение. Она даже сказки не особенно любила, считая полными лишних глупостей, забивающих детские головы. Незамужняя сестра викария, преподававшая английский язык и литературу, любила святочные рассказы, но относилась к ним без трепета и с изрядной долей иронии. Если бы не мистер Биггс, служащий в школе истопником и разнорабочим, Вирджиния так бы и выросла в том самом духе рационализма. Старик рассказывал восхитительные и жуткие до дрожи истории о призраках, заброшенных домах, зловещих тенях на полях и о том, что происходит с неосторожными, вышедшими на улицу в Святки или в День Поминовения. Вирджиния в детстве разрывалась между спокойной уверенностью преподавателей, что в подвале не кроется ничего страшнее кровяной колбасы, и вдохновенными историями о служанках, которые за этой колбасой спускались и пропадали бесследно, оставив только белый чепец и нож для мяса на ступенях. Так и сейчас, прекрасно понимая, что послужило причиной сну, Вирджиния не могла избавиться от страха. И уж с Лэнгли она не смогла бы этим утром встретиться ни при каких условиях.