Втянув носом густой воздух, пропитанный ароматами леса и магией ночи, Селестия остановилась в выбранном ранее для обряда месте. С губ сорвалось заклинание, и заготовленные дрова вспыхнули ярким пламенем, тянувшимся высоко к небесам, но не причинявшим и малейшего вредам деревьям.
Алира, проверь, другие сестры достигли своих назначенных мест? Велия, расставь свечи. Марта, не забудь удостовериться, что чаша с водой, цветы и кубок для жертвенной крови расположены строго в своих местах относительно сторон света.
Раздав указания, младшая Верховная отстраненно наблюдала за своими сёстрами и мысленно призывала Тьму, настраиваясь на Лунный свет, который бархатными лучами ласкал сейчас кожу ведьм. Попутно Селестия внимательно прощупывала пространство, надеясь вовремя почувствовать чужаков на своей территории. Она предупредила всех о том, что у них могут быть гости. Но, даже если предупреждён, это вовсе не значит, что ты хорошо вооружён. Не сегодня.
Во время любого обряда ведьма становилась более уязвимой. И не важно, будь то первородная ведьма или же обычная. Но игнорировать такие значимые события и праздники было расточительно и вообще не принято. Ведьмы жадные до силы, и рисковать своим здоровьем и жизнью им было не впервые. Главное вовремя заметить опасность и не растеряться, не захмелеть от потока силы, что наполнит тело.
Ева, встанешь рядом со мной.
Девочка вздрогнула, выныривая из задумчивости, и послушно кивнула подруге, подходя ближе. Все это время она тихо стояла в стороне, рассеянно наблюдая за действиями сестёр. Кажется, она до сих пор не могла поверить, что участвует в обряде Лунной Невесты.
Встав у костра и алтарного камня, Верховная подошла к кубку и, произнеся ритуальное заклинание, разрезала свою ладонь.
Да начнётся праздник! воскликнула она, разрезая ночную тишину.
Когда кубок был полон темно-алой, почти черной крови, Селестия выплеснула его содержимое в костёр. Пламя тут же загудело, зашипело, заискрилось, принимая жертву Верховной. Каждая, кто сейчас были под её опекой, теперь считались инициированными, открытыми той силе, что наполняла этой ночью мир.
Протянув руку вперёд, Селестия погрузила её в огонь, с тихим удовлетворением наблюдая, как рана на ладони затягивается, при этом причиняя немалую боль.
Вода в чаше, что стояла в двух метрах от Верховной, закипела, меняя цвет, словно впитывая в себя лунный свет, что сейчас плотным, концентрированным лучом спускался в чашу с водой. Одна за одной четыре ведьмы подходили к ней, набирая в ладони напитанный магией эликсир, делая глоток и умывая лицо и шею.
Когда последняя женщина закончила ритуал, она обратила взгляд на Селестию, намекая, что и её очередь настала. Но Верховная отрицательно покачала головой, отказываясь.
Ей больше не надо, ни к чему. Она никого отныне не хотела видеть рядом с собой. Больше никого. Никогда.
Если сестры и были удивлены отказом ведьмы от пополнения силы, то вида не подали. Не до этого было сейчас. Теперь женщинам нужно было правильно распределить появившуюся энергию в теле. Расслабляясь и дыша в особом ритме, ведьмы закружились в танце вокруг костра. Доверясь силе, они отпустили контроль над своими телами и позволили магии управлять собой.
Селестия наблюдала за ними, растянув губы в улыбке. Она знала, что сейчас ощущали девушки. Свободу, лёгкость, струящуюся по венам тьму и предвкушение. Невероятная смесь, доводящая до экстаза любую ведьму.
Опустившись на траву, Селестия закрыла глаза и легла на спину. Волны, исходящие из земли тоже были особенными в этот час, и Верховной хотелось
впитать в себя это волшебство. Великая Матерь обрела возможность проникнуть в мир в полной своей силе, и теперь можно было чувствовать ее, даже не используя призывов.
В теле тут же проснулись расслабленность, леность и покой. То ли бессонная ночь, то ли пережитые сегодня эмоции повлияли, но Селестия не заметила, как её поглотила дремота, отключая разум и контроль. Пусть девочки празднуют, это их ночь, подумала она, не заметив, как окончательно отключилась.
Ей снился треск костра, дружный хор женских голосов, что напевал древние заклинания-вызовы, и ласковый ветер, гуляющий по её телу.
Любимая
Ушей коснулся самый лучший на свете голос голос её любимого. Того, кому она так легко отдала свое сердце, и того, кого она сегодня навсегда потеряла.
Глава 27
На них напали. Мужские фигуры в тёмной одежде словно в диком танце кружили около ведьм. Все ещё ослабленные женщины с трудом отбивались и уворачивались.
Чёртовы венаторы! Злость затопила сознание ведьмы, и она выпустила ментальные плети, звонко ударившие по четырем охотникам. У троих подкосились ноги, и лишь один, стоявший к ней спиной, выстоял, будто вовсе не почувствовал удара.
Это что ещё за магия?! Ничто не может быть сильнее магии Верховной!
Ева, беги! больше всего беспокоясь за самую юную ведьму, Селестия крикнула, тут же прикрыв той спину, готовая освободить девочке путь. Но Женевьева не сдвинулась с места, лишь повела плечом, давая понять, что услышала, но приняла другое решение.
Упертая малявка! Леси зашипела, теперь не на шутку забеспокоившись за жизнь сестёр и виня себя в том, что так не вовремя позволила себе расслабиться и отдаться магии, сошедшей на землю.