Такого снегопада я не видела никогда в жизни. В спешке даже не набросив на пижаму кофту, я выбежала из комнаты и спустилась на улицу. Восторг первого настоящего снега переполнял меня, я крутилась, ловила снежинки ртом и не чувствовала ни холода, ни усталости.
Подняв голову, нашла окна куратора: те были темными, безжизненными. Интересно, вернулся ли он из Пустоши или до сих пор справляется с последствиями прорыва?
При мысли о чудовищах, вполне возможно, колесивших сейчас вокруг лагеря, я поежилась и решила вернуться в комнату.
Внезапно мое внимание привлекли тихие звуки, раздавшиеся с аллеи. Сквозь густые хлопья снега я разглядела фигуру, отделившуюся от корпуса
напротив. Свет от фонаря упал на его лицо, и я вскрикнула, тут же прикрыв рукой рот.
Кирис!
Что он делает в три часа ночи на улице? Вряд ли его взволновал снегопад.
Мужчина тоже меня заметил. Я напряглась, уверенная, что он не упустит случая отомстить за прошлый раз, и поспешила сплести щит. Тот, к слову, получился стабильным и не пытался развалиться.
Проклятый при виде меня встревожился, словно не ожидал, что в такое время его могут обнаружить. А затем, пульнув заклинание, со всех ног помчался прочь. При соприкосновении с его заклятьем мой щит развалился, к счастью, впитав в себя большую часть магии. Оставшаяся часть срикошетила в руку, и та безвольно повисла. Затормаживающее заклинание! Кирис очень не хотел, чтобы за ним последовали. Так и знала, что этот мерзкий Проклятый задумал какую-то гадость.
Не колебаясь ни секунды, я кинулась следом.
Проклятый успел убежать довольно далеко. Увидев мелькнувшую тень в конце аллеи, я прибавила скорость. Завернула за угол мужчина добрался до защитной линии лагеря, а спустя секунду оказался уже за ней.
Но это невозможно! Вход в лагерь, круглосуточно охраняемый стражей, располагался совсем в другой стороне. А магический «забор» по всему периметру не позволял проникнуть на территорию или, наоборот, покинуть ее. По крайней мере, так нам рассказывали.
Добежав до места, где исчез Проклятый, я заметила брешь в защите. Сама защита выглядела как сеть, сотканная из тонких мерцающих нитей. Ее часть, не больше полуметра в ширину, сейчас не светилась.
Я осторожно дотронулась здоровой рукой вторая все еще висела плетью до сети, и запоздало подумала, что могу временно лишиться обеих рук, если меня долбанет. Но пальцы спокойно прошли сквозь, не встретив никакого сопротивления. Я пролезла наружу.
И впервые задумалась о том, что я творю. На ногах легкие спортивные тапочки, из одежды пижама, спасибо хоть не кружевной пеньюар, в котором я обычно спала в столице.
Но тут вдалеке мигнул свет, и все разумные мысли и доводы выветрились из головы. Узнаю, что задумал Проклятый, и взамен на информацию заставлю Тария оставить меня в лагере.
Я рванула вперед.
Кирис направлялся в сторону Пустоши, и чем больше я отдалялась от лагеря, тем толще становился слой снега. Бежать стало сложнее, и судя по сокращающемуся между нами расстоянию, не только мне.
Вскоре я увидела ее. Границу, отделяющую Гнатскую Пустошь от остальной территории королевства. Единственную защиту, стоящую между нами и беспощадными чудовищами.
Проклятый в секунду пересек ее видно, там тоже была лазейка. Повторив его маршрут, я нашла деактивированную часть силового поля.
Я в Гнатской Пустоши.
Удивляться и пугаться времени не было. Заприметив впереди движение, я вновь сорвалась с места.
В том, что Кирис творит что-то запретное, я не сомневалась. Но что? Чем он может заниматься в Пустоши в такое позднее время, да еще и именно в ту ночь, когда произошел прорыв?
Задумавшись, я не сразу поняла, что больше не вижу мужскую фигуру.
Куда же он делся? Продолжая двигаться в прежнем направлении, я нервно заозиралась. Вокруг бушевала метель, и следы заметало в секунду обернувшись, я не увидела даже своих.
Гнат, зачем я вообще сюда сунулась! Внезапно причины, подвигнувшие меня на преследование, показались дурацкими и неубедительными. Что, если на самом деле Проклятый здесь абсолютно законно? Может, эти проходы стандартные для разведчиков, а я нафантазировала себе невесть что.
Я резко остановилась. Пора поворачивать обратно, и надеяться, что я не свалюсь посреди снежной Пустоши от переохлаждения. Хлопья снега больно впивались в лицо и застилали глаза.
И тут я услышала вой. Долгий, протяжный, пробирающий до мурашек; казалось, он раздавался со всех сторон, приковывая меня к месту и лишая остатков смелости. Этот вой мог означать только одно бенгал совсем рядом.
Он выскользнул из темноты внезапно гибкий, ловкий, смертельно опасный. Я бросила в него сдерживающей сетью, молясь Светлой Матери, чтобы плетение не рассеялось сразу. И побежала.
Я неслась изо всех сил, даже не будучи уверенной, что выбрала правильное направление. Луну скрывали плотные облака, и все, что я могла разглядеть километры совершенно одинаковых невысоких холмов, покрытых ровными шапками снега.
За мной по пятам гнался бенгал, и с каждым прыжком чудовище сокращало дистанцию. Он ощущал азарт охоты, я близость своего конца. Какой позор для Одаренной погибнуть в Гнатской Пустоши, трусливо убегая от хищника!