Но я не Брусилов. Я Соломон.
Солнечный щит дышал: сжимался и расширялся. Он отражал осколки льда в атакующих, гасил молнии золотистыми вспышками, плавил шипы в стекло, испарял кислоту шипящими клубами.
Я двигался отнюдь не по-стариковски, а как подлинный демон ярости. Рывок вбок мимо кислоты. Заднее сальто над взрывом шипов. Приземление на колено, хлопок ладонью по земле, и вспышка Солнечного Импульса! Сжатая волна солнечной энергии отшвырнула мага молний на горящие обломки стола.
Вокруг бушевал танец смерти. Я старался использовать скорость, магию и ближний бой. Только то, что могло сойти за боевую магию рода Брусиловых. Благо старый хрыч специализировался на огне и молниях.
Маг земли поднял плиту, пытаясь расплющить меня в каменных тисках. Но я просто подпрыгнул на ней, как на трамплине, пролетел над головами ошеломленных врагов и приземлился сзади любителя кислоты. Я сделал короткий, мощный Удар Грома прямо ребром ладони в шею. Послышался треск разрываемого щита, а затем и плоти. Голова врага покатилась к ближайшей сосне. Его тело рухнуло, как подкошенное.
Убить его! закричал князь. Не давать ему передышки! Берите в кольцо!
Его коллеги бросились в атаку. Ледяные копья и костяные кинжалы посыпались на меня со всех сторон. Сам Шуйский завершал плетение атакующего заклинания. Его новый огненный шар стал походить на сгусток деструкции.
Я лишь усмехнулся. Затем отпрыгнул в сторону и сбросил щит. Освободил энергию на мгновение. Выбросил обе руки вперед. Хлынули две Магические Тяги! Грубые, мощные, как удары кувалды. Одна метнулась в мага льда, вторая в некроманта. Сила ударила тараном, отбросив их друг в друга с кошмарным хрустом. Оба рухнули, обливаясь кровью. Все кости были переломаны. Даже лицевые Страшное зрелище. Четверо были готовы. И оставался только один князек.
Этот хмырь все-таки закончил заклинание, и в меня полетел невероятно концентрированный огненный пульсар. Я не стал уворачиваться, а встретил его. Выбросил навстречу сжатый кулак, обернутый грубой Энергетической Броней. Последовал удар! Затем взрыв! Пламя охватило меня целиком.
Готово! раздался торжествующий крик Шуйского.
Но я шагнул из пламени. Мой мундир дымился по краям, лицо было опалено копотью. Но глаза глаза горели янтарным адом Печати Солнца, которую я едва сдерживал. В руке я держал простой тесак, выхваченный у павшего мага.
Твой ход, князёк, прохрипел я, голосом, смешавшим хрипоту Брусилова и древнюю ярость Соломона. Сделан. Теперь мой черед!
Князь отшатнулся, ужас победил надменность. Он вскинул руки для заклинания. Но я был уже рядом Чистой скоростью, чистым воплощением воли!
Мой удар ногой пришелся ему в колено Шуйский рухнул. Рукоятью тесака в висок я довершил дело. Его сознание помутнело, я встал над ним, направив острие тесака к его горлу. Послышались крики приближающихся солдат: моя палатка стояла на отшибе лагеря. Служивые подоспели вовремя как раз, чтобы запечатлеть мой «подвиг».
Живой? наклонился я к нему. Мое закопченное «брусиловское» лицо должно было быть страшным. Отлично! Для трибунала сгодишься. Расскажешь, кто послал. Сообщишь имена.
Я выпрямился. Тройка магов была мертва. Один лежал без сознания и был тяжело ранен. Князь стал ценным пленником. Общий итог: пятеро Мастеров были уничтожены за считанные минуты.
Первые солдаты и офицеры, ворвавшиеся на пепелище, застыли в шоке. Они смотрели на своего командующего среди разрухи и трупов. Дымящегося, но невредимого, попирающего ногой князя-предателя.
Ваше ваше превосходительство прошепелявил поручик. Вы вы один? Пятерых? Целую звезду положили
Я медленно повернул к ним голову. Вытер рукавом сажу и кровь с лица. Это был идеальный момент для поднятия боевого духа. Мой голос загремел, заставляя дрожать редкие деревца в округе.
Видали, сукины дети Вот как воюют
настоящие брусиловцы! Не щадя живота своего! За Веру, Царя и Отечество! Этим ублюдкам, я пнул ногой князя, показали, где раки зимуют! А этого, я еще раз пнул бедолагу, заковать в кандалы и допрашивать! Пусть всю подлую гниль выложит! А теперь всем по местам! На рассвете в бой! На Москву! За Императора!
Воздух разорвал рев! Оглушительный. Рев восторга и обожания, сбросившего страх. Они увидели чудо. Увидели «титана» Брусилова.
УРА ГЕНЕРАЛУ БРУСИЛОВУ! УРААААА!!!
ЗА ВЕРУ! ЗА ЦАРЯ! ЗА ОТЕЧЕСТВО!
Я стоял, впитывая эту волну, направленную на чужое имя, но питавшую мою силу. Среди кричащих была и Орловская. Этот факт согревал мою душу.
Шуйский поднял голову. Его взгляд, полный ненависти и боли, встретился с моим. Он прошептал сквозь сломанные зубы, так, что слышал только я:
Вы не Брусилов Кто вы демон?
Я наклонился к нему. Мое закопченное лицо расплылось в медленной, безжалостной ухмылке, которой старый генерал никогда бы не улыбнулся.
Я твой суд, князь. И твоя кара. Молчи. Экономь силы для трибунала и пыток.
Затем я выпрямился под громовое «Ура!» и поднял окровавленный тесак. Первая битва была за мной.