Поэтому моё предположение, это должен был быть Роберто Ящеркин.
«Ну погоди у меня стукачок недобитый.»
В любом случае, должно быть он сразу, как увидел драку, бросился искать кого-то, кому можно рассказать о ней. Затем он столкнулся со случайно оказавшимся в комнате Мунихаузером, который уже и передал новость о драке директору Святогору. Поэтому меня и пригласали на разборки в его личный кабинет.
Мы шли по пустым коридорам к лестнице, спустились на несколько ступеней и завернули за угол. Комната директора была почти в центре здания. Дойдя до кабинета директора, провожатый открыл дверь и вежливо попросил меня войти.
Когда я вошел туда, то увидел, что австро-венгерский принц Генрих фон Альберт уже стоял перед директорским столом.
Святогор заметив меня тут же пригласил жестом руки подойти ближе.
Вы подрались? Спросил он нахмурив брови.
Да, ответил я спокойно.
Он первым ударил
меня! Генрих с напряжённым и крайне несчастным лицом, сразу начал выгораживать себя и перекладывать всю вину на меня.
Складывалось такое впечатление, что он уже успел забыть, как я избивал его, беспомощного, в раздевалке.
Он чувствовал обиду из-за того, что я смог побить его, но, похоже, нашёл в этом происшествии прекрасную возможность выпнуть меня из академии. Он хотел, чтобы директор стал на его защиту.
Это всё его вина
Молчать! Святогор смерил Генриха ледяным взглядом, сразу заткнув его. Вы слишком шумный ученик, господин Генрих фон Альберт.
Аа Эээ Но он
Не открывайте свой рот, до тех пор, пока я не обращусь к вам. Вам ясно?
Да Генрих, очень напуганный, ответил тихим, дрожащим голосом. Глаза Святогора казались настоящими монументальными глыбами, до такой степени, что аж становилось жутко, когда он смотрел прямо на нас.
Я знал, что он не плохой человек, но даже меня атмосфера повисшая в кабинете заставляла ощутимо нервничать. Хотя я, конечно, знал, что директор в курсе о моем реальном статусе наследника Российской империи. А вот Генрих об этом не знал, и считал меня провинциальным баронишкой, о чем он постонно упоминал.
Так вот, господин Каракалов, проговорил директор с холодком, будто ветер северный. Его взгляд пронзал, как два острых клинка. Под этим взглядом любая попытка уклониться таяла, как мороженое на солнце.
Да, ответил я, стараясь не дать директору увидеть мои эмоции. Но внутри кипело.
Он всегда предпочитал обращаться к ученикам по фамилиям, словно создавая непреодолимую дистанцию между нами.
Вы ударили его? продолжил он.
Да, сказал я, видя, как в его глазах мелькнуло разочарование.
Почему? Он показал явное любопытство на своем лице.
Генрих подрывал авторитет «Аврории Бореалис».
Что Брови директора чуть ли не взмыли на Луну.
Что ты несешь возмутился Генрих, его лицо выражало не только удивление, но и некоторую тревогу.
Мое внезапное заявление поставило Генриха и даже Святогора в тупик. Их удивление было понятно, ведь мои слова звучали как какая-то абсурдная чушь. Святогор смотрел на меня с любопытством.
Объясните, господин Каракалов, директор приподнял бровь, выражая интерес.
Да. Директор.
Теперь смотри, мелкий паршивец. Я умею не только кулаками махать, но и словами жонглировать, как адвокат дьявола.
Генрих утром в грубой форме утверждал, что меня приняли в Императорский Класс только из-за склонностей, без таланта. Мои слова вырывались с поддельной горечью разочарования. Я решил, что этому надо положить конец.
Генрих стоял, как рыба на льду, молча открывая и закрывая рот. Ага, вот как я использую его собственные слова против него.
Святогор был удивлен не столько смыслом моих слов, сколько тем, как я их формулировал. Мои слова звучали серьезно и складно.
В итоге я сказал Генриху, что ученикам не следует сомневаться в решениях приёмной комиссии академии. Возможно, я слишком резко спросил у Генриха, не является ли он начальником комиссии, на что он, естественно, ответил нет.
Думал, что этим дело закончится, но, видимо, Генрих почувствовал себя обиженным, что я проигнорировал его замечание. «Ты начальник комиссии, отвечай, придурок?» примерно так я ему сказал.
Директор прямо так и раскрывает глаза от удивления, а я, несмотря на его удивление, продолжаю свою историю:
Так вот, после того, как мы вылезли из учебки по физкультуре, этот парень подкатил ко мне в раздевалке и предложил попробовать настоящие «исконно скрепные люли». Я ему честно сказал, что нет, мне это не интересно.
Видимо, он планировал меня физически задавить в ответ. Несколько раз сильно толкнул меня, при этом спрашивая, как я мог посметь ему так говорить, ведь он, мол, важный петух из знатной семьи. Генрих, ты признаешь, что говорил такое?
На мой вопрос Генрих, с красным от ярости лицом, начал кричать:
Ну, это не совсем так, я просто его чуть-чуть толкнул! А этот парень меня ударил!
Да, я тебя ударил, но не из-за того, что ты меня толкнул.
Чувствуя, что разговор скатывается в ещё больший бардак, Святогор поднял руку:
Стоп, а что вы имели в виду, когда сказали, что он подрывает авторитет академии?
Он смотрел на меня, словно говоря: «Не пытайся меня обмануть».
Когда Генрих меня толкнул, он сказал, что это какая-то чушь, что такой как я смог попасть в Императорский Класс. Потом спросил, сколько заплатили мои родители, чтобы сюда пробраться. Сказал, что всем понятно, что они подкупили приёмную комиссию, и моё поступление это мошенничество.