Но он был Драко Малфоем. А она Гермионой Грейнджер. И он до сих пор ничего не вспомнил.
Драко, пробормотала она, высвобождаясь из его объятий, какие у тебя планы на следующие выходные?
Она бросилась в омут с головой, лишь бы отвлечься от того, что сейчас почти произошло.
Пока никаких, ответил он, всматриваясь в нее.
Она старалась не смотреть на него: растрепанного, раскрасневшегося, такого Драко Малфоя.
Меня пригласили на бал маскарад. Ты бы хотел пойти со мной?
А если он не захочет, ей придется наложить на него Империус. Она уже делала это однажды. Что ж Лишь бы он согласился. Лишь бы сказал «да».
Драко встал и ушел на кухню. Она прикрыла глаза, все еще чувствуя его вкус на языке, ощущая кожей его прикосновения.
Мате остыло, услышала она, надо заваривать снова.
А когда он вернулся в гостиную, в его руках был небольшой букет белых цветов, обернутый в пластик. Драко Малфой подарил ей цветы
Спасибо, Драко.
Она поднесла букет к носу. Цветы пахли влажно и ярко. Белые цветы гардении, которые преподнес ей Драко Малфой.
Потом он потер лоб и сказал:
Я видел во сне, что тебя пытали.
* * *
До Рождества оставалось две недели. Это чувствовалось по тому, что стало жарче, а в магазинах появились новогодние украшения и рождественский кулич пан дульсе в ярких упаковках. Гермиона иногда пропадала, вот и в этот раз она улетела в Лондон, но вернулась очень скоро. Они собирались в парк пить вечернее мате, но пока он грел воду, она уснула на его диване. Это напомнило Драко то, как она спала в ту ночь, когда он встретил ее. И его также переполняли чувства, в которых он не мог разобраться.
Ее кудри, как всегда, собраны в пучок на затылке, но сейчас палочка зацепилась за обивку дивана и выскользнула. Драко вынул ее, чтобы Гермиона не поранилась острым концом. Он снова испытал целый клубок эмоций, и сколько бы ни крутил его, не мог найти ниточку, чтобы его распутать. Как будто он всю жизнь только и делал, что держал такую палочку в руках.
Волшебная палочка появилась неожиданная мысль. Драко отложил палочку и налил воду в калабасу. Он выпил одно мате, а потом увидел в окне, что на углу квартала стоит уличный торговец с корзиной гардении, которую в Аргентине почему-то называют жасмином. Он вышел на улицу и вернулся с букетом.
Вдыхая аромат цветов, он мысленно перенесся куда-то далеко-далеко отсюда в огромный сказочно-красивый парк,
где цвели розы и гардении и по дорожкам бродил белый павлин. И в том саду была женщина, такая красивая, с нежными руками, женщина, которая жила только ради него. В глазах собрались слезы. Драко сморгнул их и отнес цветы на кухню, чтобы больше не слышать тревожащий аромат.
Он вернулся в гостиную и сел рядом с Гермионой. Провел рукой по распущенным волосам. Она повернулась во сне и прижалась к нему. Драко подвинулся, чтобы она могла устроиться на нем удобнее. Он гладил ее волосы, вдыхал их аромат, а потом увидел на ее обнаженном плече тонкий, едва заметный шрам. Линии шрама образовывали буквы, буквы складывались в слово.
Грязнокровка лежала на полу его подвала. Над нею нависла какая-то очень знакомая женщина с палочкой в руке.
Круцио, произнесла женщина.
Тело Гермионы подбросило вверх и выгнуло. Раздался вопль. Затем ее тело грохнулось на каменный пол. Это повторялось снова и снова, и звук ее криков гулко отдавался в помещении.
Драко увидел себя. Он стоял там же, во всем черном, застыв, бледный и неподвижный. Он не мог пошевелиться. Он ничего не мог сделать. Наконец он услышал голос Гермионы.
Драко, звала она, Драко
А когда она взяла его за руку, он сумел вынырнуть.
На ее лице не было ни ссадин, ни синяков. Ее волосы были в порядке, только слегка растрепаны после сна. Она была напугана, но не за себя, за него понял он.
Страшный сон, Драко? Ты что-то видел?
Она прижалась к нему. И Драко поцеловал ее в лоб. Но ей этого, кажется, было мало. Он опустился губами к ее губам и поцеловал ее. Она ответила тут же. Ее тело размякло под ним, когда он провел ладонями по ее животу, по груди, по затвердевшим соскам. Она выгнулась ему навстречу, целуя его, и обхватила его бедрами. Он ласкал ее бедра, ее ягодицы, всюду, чувствуя, как ее тело отвечает. Ласкал ее, сам желая того же, что хотела она. Она начала стягивать с него футболку, а потом выскользнула из-под него. И начала нести что-то о каком-то рождественском приеме, о масках, костюмах.
Драко вспомнил, что купил ей цветы, и принес ей их с кухни.
Спасибо, Драко. Она поднесла букет к носу и улыбнулась.
Он вспомнил, что когда скользил ладонями по ее рукам, край рукава ее футболки задрался и перед глазами снова мелькнул шрам.
Драко всё еще находился в состоянии между явью и сном. Он так и видел перед глазами, как Гермиону выкручивает на каменном полу, видел женщину в черном, которая мучила ее и что-то вырезала на ее предплечье. Он хотел было спросить Гермиону о шраме, но что-то его остановило.
Ты пойдешь со мной, Драко? продолжала она. На Рождественский прием. Там будет бал маскарад. И шоколадные лягушки... и...
Драко ненавидел всякие переодевания и особенно он ненавидел маски, но он ответил: