Не знаю. Такое может быть только в том случае, если улучшать нечего. Но я не мог с первого раза прожить свою жизнь наилучшим образом, верно?
Верно. Но кто сказал, что ты единственный, кто пытался все исправить?
Гарри замер, тщетно пытаясь ухватиться за эту мысль. Он не единственный, кто возвращался назад, корректируя прошлое. Только поэтому они смогли победить там, где все, казалось, было против них, раз за разом выживая вопреки всякому здравому смыслу. Только поэтому он не в силах что-либо исправить: кто-то уже исправил все, что только было возможно. Кто-то?.. Он медленно поднял голову, встретившись взглядом с Дамблдором, на лице которого застыла улыбка, почти неотличимая от болезненной гримасы.
Вы? прошептал Гарри.
Дамблдор кивнул и со вздохом опустился на скамью.
Тысячи Тысячи раз я возвращался назад, переживая эпизоды своей жизни снова и снова, чтобы в итоге оказаться здесь, оценивая свои достижения. Я погибал десятками способов, а страна то представала кровавой диктатурой Пожирателей Смерти, то обращалась в руины, или же победа достигалась настолько высокой ценой, что это не оставляло мне иного выбора, кроме как вернуться снова. Лучшее, чего мне удалось достичь, это бросить в огонь тебя, Гарри, и тем самым победить.
Поэтому вы дали мне попробовать? Чтобы я сам понял, что лучше невозможно?
Нет, Гарри, не поэтому. Я дал тебе попробовать, чтобы у тебя получилось.
Как? Что я могу улучшить после всех этих тысяч
Пожалуй, ты не очень внимательно слушал меня. Я сказал, что ты можешь изменить ту часть своей жизни, которая относится к тебе лично. Вместо этого ты трижды попытался спасти других людей. Это делает тебе честь, но неудивительно, что ты не преуспел, пытаясь повторить мою работу. Попытайся еще раз. Попробуй улучшить что-нибудь для себя, ибо я верю, что ты заслуживаешь лучшего.
Я стал вашим оружием раньше, чем родился, пожал Гарри плечами. Все в моей жизни часть войны. Вряд ли я смогу что-то исправить и не разрушить при этом все прочее.
Конечно, сможешь.
Вместо ответа Гарри привычно нырнул в прежний колодец прошлого, с мрачной меланхолией глядя на проносящиеся мимо сплетения золотистых жил. В чем смысл? Его судьба, все эти мучительные выборы, которые он когда-либо сделал, всегда были всего лишь большой игрой Дамблдора против могущественого противника, и свободы у него не больше, чем у ферзя, которым можно пожертвовать ради окончательной победы.
И все же где-то в промежутке между ходами у него была своя жизнь или просто ее прозрачная тень. Была радость, никак не связанная с победой над врагом. Были друзья именно друзья, а не просто союзники в битве. Была любовь. Золотые нити равнодушно проносились мимо, исчезая в бесконечной пустоте за спиной.
* * *
Он сам не понимал, какой точки пространства и времени стремится достичь. Где-то дальше, чем трагедия с Седриком. Там, где Волдеморт еще