- Судя по тому, что здесь написано, - он потряс мятой бумажкой, - они рассчитывают увидеть самоорганизацию отдельных индивидов в стабильный социум.
- И как они собираются это сделать? Мне вот и одной хорошо. Сам видишь - обживаюсь помаленьку. Вот и ты набирай воду и иди обживаться. А мне пора кушать и баиньки.
- Как раз именно ограничением нормы снабжения. Вот ты, скажи, сколько потратила веса на суточный рацион?
- Полкило, - почти честно ответила я.
Борюсик издал невнятный звук, выражавший не то недоверие, не то восхищение. Я предпочла услышать второе.
- Это, конечно, выдающийся результат, но даже так из оставшегося веса трудно получить какую-нибудь серьезную вещь. А оружие, за исключением холодного, - тут он бросил завистливый взгляд на мой ножик, - становится и вовсе недоступным. А вот если, скажем, двое объединятся в группу, как здесь написано, то свободного веса получается уже два килограмма. С троих - три. Ты не знаешь, сколько весит палатка?
Это я, как раз, знала - два с половиной килограмма, моя несбыточная мечта. Я могла только вздыхать, проходя мимо витрины. Но вслух говорить об этом не стала, да разошедшемуся Борюсику это и не требовалось.
- Вот видишь! ораторствовал он. - А ведь мы находимся, судя по движению солнца, в южном полушарии. И скорее всего, хотя нужно еще провести точные наблюдения и некоторые вычисления, в районе субтропиков. Это значит, что здесь вполне возможен сезон дождей. И что ты будешь делать со своим одеялом под тропическими ливнями? А палатку на свои полтора килограмма ты добыть не сможешь. Как не сможешь получить и серьезные инструменты, например, тот же топор. Или пилу.
Пила? Точно! Надо сделать на память зарубку: заказать пилу-цепочку. Легкая, и можно работать в одиночку. И еще рулон туалетной бумаги, чтобы не повторить подвиг Борюсика. А в принципе... рассуждения ботана не такие уж и дурные. А вдруг тут, на острове, есть какие-нибудь хищники? Дикие и ни разу не симпатичные? Это ж нужно ружье иметь. А оно весит... А сколько? Да хрен его знает, но всяко больше полутора килограмм. А, может, и больше трех. Нет, это так сходу решать нельзя. С этими мыслями надо переспать, утро вечера мудренее. А сейчас надо порубать, да заварить себе чаю. И к нему скушать половинку шоколадки. Должна ведь у женщины быть в жизни хоть какая-то радость?
Глава 5
и дала храповицкого от всей своей пролетарской души. Борюсику милостиво позволила спать здесь же, но на почтительном расстоянии. И чтобы даже не думал ни о чем таком интимном!
Срубилась я быстро и капитально. Еще бы весь день на ногах, да еще нервы себе сделала с этим ходячим недоразумением. А проснулась от того, что на меня упала вода. Самым натуральным образом. Не было никакого перехода от редких капель к полноценному дождю. Нет, ливень начался резко и сразу. И тут же превратился в настолько плотную водяную стену, что я просто офигела. Одеяло промокло мгновенно. Куда там Борюсику с его бутылочкой! Капли ударяли по коже с такой силой, что было больно. Мою замечательную рубашку они будто бы и вовсе не замечали, пробивая насквозь. Я накрылась своим мокрым одеялом с головой и, слегка придя в себя, принялась осматриваться. Наверху, над ограждавшими полянку скалами, ревел и завывал ветер. А внутри была вода. Не успела я опомниться, как она поднялась до щиколоток. Вот поплыли к выходу, к тропинке, мои кеды. Мать твою, их же в море унесет! Я кинулась наперехват, поймала и быстро, стараясь не упустить одеяло, натянула на ноги. Ну и что, что хлюпают, потом высушу. Главное не потерять. А это что ткнулось в ногу? Ба-а! Это котелок туда же направился! Вместе с остатком дров. Побежала, разбрызгивая во все стороны воду, ловить. Поймала лишь со второго раза. Ой, млин, там же специи, чай, рис, сахар! Не дай боже все это размокнет считай, можно выкидывать. Так и стояла, скрючившись под одеялком, сжимая в лапке котелок со своим, возможно, будущим завтраком. В голове долбилась единственная тупая мысль: хорошо, что терминал непромокаемый.
Окончился дождь так же резко, как и начался. Просто выключился, как по щелчку. Сколько он длился, понять я так и не смогла. Внутренние часы безбожно врали, выдавая то три минуты, то бесконечность. За это время вода на полянке поднялась примерно до середины икры, и только лишившись подпитки сверху, принялась уходить по тропинке, которая на время превратилась в бурный полноводный поток.
Вода ушла. Еще через полчаса стих ветер, исчезли тучи и на небе вновь появились звезды. Я, двигаясь ощупью вдоль скалы, нашла трещину, в которую складывала свои запасы. Одна из зажигалок пропала вместе с расческой и дровами, но там, между трусами и носками, лежала еще одна. И даже сухая! Порадовавшись своей предусмотрительности, я чиркнула колесиком и попыталась осмотреться вокруг. У противоположной скалы вдруг зашевелилась какая-то темная куча. В первую секунду я чуть не померла от страха, но потом сообразила: да это же Борюсик! Я поставила спасенный котелок около заветной трещинки и потопала к потерпевшему.
Борюсик стоял на четырех костях и тряс головой. Что он хотел из нее вытрясти, было совершенно непонятно. Непонятным было и то, как он в такой позе вообще не захлебнулся.