Император и Сеянус дошли до проспекта Славы и Скорби восходящего коридора с рельефными колоннами, поддерживавшими мерцающий кристаллический купол, сквозь который можно было любоваться плазменными судорогами флота зеленокожих. Рамочные щиты, тянущиеся ровно на половину длины проспекта, были исписаны именами и номерами, и поход к мостику прервался, когда Император преклонил колени перед последней панелью.
Мертвые? спросил Император, и в этом простом вопросе Сеянус услышал тяжесть бессчетных лет.
Там, где побывал «Дух», ответил Хорус.
Так много, и их будет еще больше, произнес Император. Мы должны сделать так, чтобы оно того стоило. Мы должны построить галактику, достойную героев.
Мы можем наполнить зал еще сотню раз, но и это станет оправданной ценой за то, чтобы увидеть победу Крестового похода.
Надеюсь, до этого не дойдет, сказал Император.
Звезды наши по праву рождения, произнес Хорус. Не так ли ты сам говорил? Если мы не будем допускать ошибок, они станут нашими.
Я так говорил?
Да. На Хтонии, когда меня только нашли.
Император поднялся и положил бронированную перчатку на плечо Луперкаля, как гордый отец.
Тогда я должен оправдать твое доверие, сказал Император.
Позже, когда по всему «Духу мщения» зазвучал приказ готовиться к войне, они встретились. Перед атакой на Горро предстояло сделать еще тысячу вещей, организовать боевые группы, приготовиться к грядущему штурму.
Но сначала это.
У меня нет времени для твоих бессмысленных ритуалов, Гастур, заявил Эзекиль. Мне еще нужно подготовить роту.
Как и всем нам, ответил Сеянус. Но ты останешься.
Эзекиль вздохнул и согласно кивнул.
Ладно, только быстрее.
Для их встречи Сеянус выбрал редко посещаемую наблюдательную палубу в задней секции корабля. За кристаллфлексовым куполом полыхали яркие остаточные следы плазменных штормов, а на полированном мозаичном полу в стиле терраццо плясали ветвящиеся отблески молний. Украшения на стенах отсека заменяли выцарапанные хтонийские гексы убийств, не самые лучшие стихи и ужасные изображения поверженных пришельцев.
В середине зала звездным светом блестел глубокий бассейн со свежей водой, казавшейся кроваво-красной из-за раздувшегося красного солнца системы.
Даже Луна не в той фазе, изрек Эзекиль, глядя на темное отражение Горро в зеркально-гладких водах.
Да, но и так сойдет, ответил Сеянус.
Юстаэринцы будут сражаться вместе с Императором, сказал Эзекиль, найдя последнее возражение против церемонии, в которой не слишком любил участвовать. И я не хочу, чтобы нас затмила эта золотая солдатня.
После Ордони мы регулярно проводим этот ритуал, заметил Тарик, преклоняя колени, чтобы положить свой сверкающий серебром знак лунного серпа возле медальона Аксиманда в форме половины Луны. Он помогает нам оставаться честными. Помните Терентия.
Мне не нужно напоминать о честности, отрезал Эзекиль, но тоже опустился на колени и положил свой медальон, знак принадлежности к ложе. Терентий был изменником. Мы не такие, как он.
И только благодаря постоянной бдительности мы таковыми и останемся, сказал Сеянус, тем самым оборвав споры. Он положил свой знак полумесяца рядом с медальонами братьев. Легион смотрит на нас. Куда мы, туда и он. Вот наше предназначение.
Сеянус вместе с братьями из Морниваля достали мечи. XIII легион предпочитал короткие колющие гладки, но сыны Луперкаля носили боевые клинки с длинными рукоятями, которыми можно было управлять одной рукой или беспощадно рубить с двух.
Кто мы? спросил Сеянус.
Мы Лунные Волки, хором ответили остальные.
А еще?! едва ли не прорычал он.
Мы Морниваль.
Связанные светом Луны, проревел Сеянус. Скованные узами, разорвать которые может лишь смерть.
Мы убиваем за живых, выкрикнул Эзекиль.
Мы убиваем за мертвых! прокричали они в унисон.
Каждый из воинов опустил меч и приставил его острие к горжету стоящего слева воина.
Сеянус почувствовал меч Эзекиля у шеи, приложив свой клинок к горлу Аксиманда, который в свою очередь поднес оружие к шее Тарика. Наконец Тарик направил меч на Эзекиля, усмехнувшись над тем, что обнажает оружие против первого капитана.
У вас есть Наказания?
Воины протянули сложенные листки бумаги для присяг, на которой обычно записывали боевые задачи. Подобные клятвы крепились к доспехам воинов как открытое заявление о намерениях.
Каждый брат Морниваля написал что-то на своей бумажке, но вместо деяний чести они выбрали наказание за неудачу. Клятвы Наказания Сеянус ввел после войны в скоплении Ордони против изменника Ватала Геррона Терентия.
Вначале братья воспротивились, заявив, что угрозы наказания претят их гордости, но Сеянус настоял, сказав: «Мы придерживаемся сущностной и неизменной добродетели легионов в их рациональной оценке и порицании зла. Мы наделяем примархов божественными качествами, а также моральными и рациональными чертами, делающими их справедливыми и мудрыми. Мы упрощаем сущность Галактики, веря, что существует нерушимая стена между добром и злом. Урок Терентия состоит в том, что граница между добром и злом слишком тонка. Любой может пересечь ее в исключительных обстоятельствах, включая нас самих. Считая, будто мы не способны пасть перед злом, мы тем самым делаем себя более уязвимыми к тому, что может привести к подобному исходу».