Взглянув на несломленную связку прутьев. Леонид потер небритый подбородок, а затем поднялся, чтобы обратиться к своим подчиненным:
В словах капитана Эшары истина и ясность, которые мы утратили. Джентльмены, с этого момента мы братство, объединенное одним священным делом, и я лично буду разбираться со всяким, кто посмеет угрожать единству этого союза.
Леонид твердым шагом прошел к другому концу стола и остановился рядом с принцепсом Даэкианом, который поднялся со своего кресла. Кастелян Гидры Кордатус обнажил меч, который Даэкиан отдал ему, и поклонился, возвращая оружие законному владельцу.
Думаю, это принадлежит вам.
Даэкиан кивнул и протянул Леониду руку.
Оставьте его себе, кастелян Леонид. Вам этот меч больше подходит, а у меня есть еще один.
Как скажете, улыбнулся Леонид, вложил меч в ножны и ответил на рукопожатие Даэкиана.
Затем кастелян обогнул стол, чтобы оказаться лицом к лицу с магосом Наицином.
Магос, любая помощь, которую вы можете нам оказать, будет принята с благодарностью.
Я ваш слуга, подполковник, Наицин встал и поклонился.
Леонид пожал руку Наицина, затянутую в перчатку, и признательно кивнул капитану Эшаре. Может быть, ему все же удастся сохранить этот союз вопреки всему.
Глава 2
Еще Хонсю был уверен в том, что Форрикс рассказал командиру, что его отряду не удалось уничтожить всех в той самой первой атаке, а значит, именно Хонсю был в ответе за разрушения, учиненные торпедой. Горан Делау с тех пор не выходил на связь, из чего можно было заключить, что заместитель порученную миссию провалил.
Но если все обстояло именно так, почему же Кузнец Войны оказал ему такую честь?
Возможно, одной из причин стало краткое, но очищающее присутствие демона, на время завладевшего его телом? Может быть, эта временная одержимость уничтожила в своем безжалостном огне генетическую скверну и сделала его, наконец, чистым? Величие силы, которое Хонсю ощутил в те краткие мгновения, опьяняло, и он жаждал вновь прикоснуться к ней, хотя и понимал, что это означало смерть. Его тело до сих пор не оправилось от благого вторжения демона; казалось, какая-то часть порождения варпа еще оставалась в нем, хотя Хонсю не мог сказать этого наверняка.
Возможно, Кузнец Войны тоже почувствовал это и распознал в нем присутствие родственной силы?
После выволочки, которую устроил им командир, Кроагер пребывал в постоянной ярости, а Форрикс опасно притих. Хонсю держался от обоих подальше. Кроагер поступил вполне предсказуемо и выплеснул все разочарование на пленников, утопив свой гнев в их крови. Хонсю подозревал, что Кроагеру уже недолго оставалось до той стадии, когда он окончательно погрузится в трясину безумия и превратится в одного из лишенных индивидуальности берсерков.
Форриксу же и его воинам Кузнец Войны поручил неблагодарное задание по прокладке последней сапы. Хонсю представил, как Форрикс, капитан Первой Великой роты, ковыряется в траншеях, и улыбнулся про себя: раньше такая
работа, без сомнения, выпала бы на долю его собственной второсортной роте.
В траншеях до сих пор лежал слой пепла, доходивший до колен, и это несмотря на усилия сотен рабов, день и ночь занятых расчисткой. Оглянувшись вокруг, Хонсю заключил, что никоим образом осадные работы не могли завершиться за десятидневный срок, который установил Кузнец Войны.
Последняя сапа была направлена к середине центрального равелина, но продвигалась ужасно медленно. Теперь, когда до цитадели оставалось совсем немного, каждый новый отрезок в ломаной кривой, по которой шла сапа, приходилось делать под все меньшим углом, иначе солдаты на стенах с легкостью обстреляли бы ее. Если из сап, проложенных от первой и второй параллелей, землю высыпали на передний край траншеи, то эту сапу приходилось вести с особой осторожностью и изобретательностью. Большинство уцелевших рабов (которых, благодаря взрыву торпеды, осталось совсем немного) вели раскопки в лагере, доставая из-под обломков материалы и боеприпасы, пережившие разрушение Тор Кристо, а потому прокладкой последней сапы занимались сами Железные Воины.
Метр за метром их отряды продвигались вперед на четвереньках, под прикрытием бронированных передвижных заграждений. Они тщательно утрамбовывали вынутый грунт на переднем краю траншеи, а затем подтаскивали железные прутья, чтобы укрепить насыпь. Следом двигались бригады специально отобранных рабов, которые углубляли траншею и готовили сапу для штурмовых отрядов. Сооружение такой сапы было опасной и тяжелой работой, в которой нужно было действовать умело и согласованно, так как строителей постоянно обстреливали защитники цитадели. Если до ночи траншея продвигалась вперед хотя бы на десять метров, день можно было считать удачным.
Бригады, сформированные из роты Кроагера, трудились не переставая: они разбирали все машины, без которых можно было обойтись, на запчасти, из которых потом собирали новые передвижные заграждения. Необходимость в них возросла из-за того, что после атаки на батарею имперским войскам удалось восстановить многие орудия на парапете. Пушки противника обрушивали прицельный залп на каждое катковое заграждение, и они разваливались на куски всего за несколько часов, и помешать этому Железные Воины практически никак не могли.